Закон эволюции - роман завершен
Шрифт:
– Против кого и за что воевали?
– Да против индуистов. За что - ну мы-то за стабильность, они - за чужие нефтяные скважины. Видимо, так и будут воевать за нефть, пока она совсем не кончится. Хотя "воевали" - немного сильно сказано. Мы перебросили туда танковый корпус и с незначительной поддержкой авиации разогнали весь этот сброд, потеряв всего один танк и всего один экипаж...
Интонации старого танкиста изменились, взгляд на секунду стал "взглядом на две тысячи ярдов" : некоторые душевные травмы не залечиваются никогда.
– Это был ваш экипаж?
– догадался Маркус.
– Да, мой. Сожгли гады мост, чтобы
– А более совершенных танков не конструируют?
Экскурсовод пожал плечами:
– А зачем? Никто ничего не может противопоставить и ему. Было дело в Турецком Ханстве - турки на сибиряков полезли, те нам сообщили. Доставили транспортом танковую роту, пошли на разведку боем туда, где предполагали найти танки противника. И нашли. Мой друг там был, так рассказывал. Турецкие танки стояли тремя колоннами - пустые, штук сорок. Экипажи, как только узнали, что идет двенадцать наших "Гоплитов", побросали свои машины и попрятались. Знали, что не смогут ни победить, ни удрать на своих ведрах с гайками.
Последний павильон занимали танки других государств, сконструированные и выпущенные уже после войны. Более-менее нормально выглядел только один, английский, который можно было бы принять за танк времен второй мировой войны. Все остальные выглядели даже не столько допотопно, сколько примитивно и нерационально, сконструированные кое-как.
– А нечего удивляться, - пожал плечами смотритель павильона, - вон, допустим, в Монголии танков всего восемь, и все разные, кустарным методом построенные. Такими только детей пугать. После третьей мировой строить танки нормально можем только мы. Другие страны либо до сих пор эксплуатируют довоенное старье, века простоявшее на консервации и затем тысячу раз чиненное, но все же хоть на что-то способное, либо клепают такие вот недопанцеры.
Гвоздем выставки был длинный, габаритами напоминающий сарай, восьмиметровый танк с паровой трубой на крыше моторно-трансмиссионного отделения.
– Паровой танк, что ли?
– удивился Маркус.
– Ну да. Экипаж - командир, наводчик, заряжающий, машинист, два пулеметчика и два кочегара. И это не шутка.
– Даже не верится, что это чудо в перьях ездило.
– Представьте себе. На полном пару - пять километров в час. Запас угля и воды - на сорок минут такой, с позволения сказать, езды.
Выставка воздушной техники располагалась в нескольких больших ангарах за главным зданием, и в просвет между ними Маркус заметил взлетно-посадочную полосу.
– Здешние экспонаты все еще в состоянии летать?
– спросил он у Каспара.
– Большинство. И танки тоже могут ездить - на некоторых хоть сейчас на войну. Только заправить и боекомплект загрузить. Собственно, периодически тут проводят показательные полеты и поездки на экспонатах, стараются все, что можно, держать в ходовом состоянии.
Больше всего Маркуса интересовали послевоенные экспонаты. Среди них он увидел самые причудливые самолеты, начиная с полупрозрачных этажерок и заканчивая реактивными боевыми
– Словно на несколько лет в прошлое вернулся, - признался Маркус.
Они пообедали, сидя возле взлетной полосы в тени ближайшего ангара. Почти интимная обстановка, особенно для летчика, обвенчанного с небом. Спагетти с пикулями и соусом оказался превосходным, на второе пошли сырники в сметане.
– А что, охраны в музее нет?
– спросил астронавт, помешивая кофе в пластиковом стаканчике.
– О какой охране речь, если весь персонал - военные?
– хмыкнул Каспар и добавил: - само собой, что ночью тут остается пара дежурных, а вся территория под видеонаблюдением.
После обеда Маркус посетил главное здание. Такого количества стреляющих экспонатов он не видел за всю свою жизнь. Более ста тысяч единиц огнестрельного оружия, самые старые из которых отделяла от самых новых целая тысяча лет. Разумеется, интерес представляли лишь образцы, начиная с двадцать второго века, но и их было такое множество, что осмотреть все даже за целый день - задача нереальная.
Что Маркус уяснил для себя сразу - так это то, что концепция огнестрельного оружия не поменялась. Изменились технологические и конструкторские нюансы, нарезное оружие для боя на средних дистанциях вытеснили гладкоствольные мелкокалиберные автоматы со стреловидными поражающими элементами, а на коротких расстояниях почти безраздельно властвовали автоматические дробовики, заряженные разнообразными боеприпасами, включая кумулятивные.
– А для чего вообще нужен кумулятивный патрон в стрелковом оружии?
– удивился Маркус, - разве технологии шагнули так далеко, что позволяют обычному дробовику поражать бронированную технику?
Экскурсовод озадаченно приподнял бровь: астронавт умудрился задать неожиданный для старого солдата вопрос. Тем не менее, ответ был исчерпывающим.
– Они не для техники. Кумулятивные боеприпасы создавались на случай войны с Японией. Современные японские солдаты, как вы понимаете, киборги, способные использовать, помимо собственных кибернетических частей тела, еще и дополнительные экзоскелеты. Несколько таких у нас выставлены на втором этаже. Киборг в подобной моторизованной броне весит полтонны, а некоторые образцы и за тонну переваливают. Как вы понимаете, это практически легкий шагающий танк, сочетающий в себе подвижность и маневренность, недоступную для пехотинца, вооружение, способное вывести из строя боевую технику, и броню, отлично защищающую от классического огнестрела, включая крупнокалиберное оружие. Слишком маленькая цель для противотанкового оружия, для легких гранатометов слишком быстро двигающаяся, гранаты летят медленно, стрелять ими по солдату, бегущему со скоростью тридцать-сорок километров в час, непросто. Однако кумулятивные боеприпасы для гладкоствольного оружия, летящие со скоростью обычных пуль, решили проблему. Киборг ведь не танк, смонтировать на него активную защиту нельзя, солдат погибнет от ее срабатывания.