Закон и честь
Шрифт:
Шкатулка. Что было в подаренной Аткинсом юноше шкатулке? И почему Стефан настолько сильно обрадовался её содержимому? Элен думала, что внутри шкатулки было нечто, что делает Стефана безвольным инертным идиотом. То, что принималось за лекарство, на деле губило бедного юношу. Ха, подружка, да тебе хоть сейчас дорога в отдел расследований Империал-Ярда! Элен невесело улыбнулась. Дура. Это всего лишь предположения. Разгулявшаяся на сон грядущий фантазия. Завтра с утра половина этих мыслей покажутся абсурдными и нелепыми.
А если нет? Если она всё-таки не ошибается? Что, если доктор Аткинс преследует какую-то определённую коварную цель? От этого человека можно ожидать чего угодно! Пока
Ночь неминуемо и бесшумно опускалась на столицу. Туман, ёжась, растворялся в надвигающейся темноте, сливаясь с нею и принимая совсем уж жутковатый облик. Белесо-чернильная хмарь заползала на каждую улицу, проникла в каждую свободную пустоту. Норовила забраться в дома. Туман жадно облизывал окна, оставляя на запотевших стёклах свою влажную слюну, отчаянно старался залезть под плотно закрытые двери. Туман и ночь словно два родителя порождали кошмары и иллюзии. В тумане многие вещи кажутся не тем, что представляют из себя на самом деле. А туманной ночью они зачастую приобретают совсем уж невероятные формы. Ночной туман порождал своих чудовищ…
Доктор Аткинс был порождением города. Иногда Элен казалось, что город живой. Что в его чреве постоянно идут какие-то сложные химические процессы. Что город сам решает, кому жить, а кому умереть. И что периодически он выплёскивает наружу всю скопившуюся внутри гнусь. Словно лопаются гнойные нарывы, выпрастывая на свет божий убийства и злодеяния. Как свистящий пар из закипающего чайника, из недр города выплёскиваются преступления и беспорядки. И если ночной туман лишь приглушал, обволакивая, звуки не умолкающего города, то сам город, пользуясь им, старался изрыгнуть как можно больше грязи… Ночь была идеальным временем для самого плохого и страшного. Элен невольно поёжилась, переворачиваясь на бок и подтягивая коленки к животу. В отапливаемом паровым котлом домике было тепло, но девушку бил иного рода озноб. Её начал покусывать страх.
Что-то не больно весёлые мысли стали в последнее время занимать её голову. Аткинс был чудовищем. И чудовищем приспособленным. Хуже, чем Джек-Попрыгунчик. Директору Мерсифэйт не нужно было дожидаться наступления ночи. Он не скрывался в тумане. Не прятался в тёмных подворотнях. Аткинс был аккредитованным монстром. Пользуясь своим положением в обществе, добрым именем и устойчивой репутацией, он мог позволять свой больной извращённой душеньке всё, чтобы не захотел. И Элен уверялась всё больше, что захоти он тогда на званом ужине завалить её на ковёр в гостиной на глазах у всех, то никто бы и бровью не повёл. Мистер Гиллрой, буркнув, попросил бы лишь, чтобы вели себя потише, Катрин, щебеча, как наивная малолетка, наверняка бы испросила у любезного доктора, удобно ли ему на полу, а Шатнер так и продолжил бы стоять в стороне безликой непробиваемой статуей. Это было воистину страшно, но девушка не сомневалась, что никто бы из взрослых и разумных обитателей старинного особняка не помешал бы доктору Аткинсу изнасиловать её, пожелай он того.
Элен крепко зажмурилась, пытаясь выгнать из головы неприятные пугающие видения. Вся её бравада потихоньку растворялась, и девушка уже не была уверена, что сможет и дальше, не моргнув и глазом, лгать родителям и братишке, уверяя, что у неё всё ну просто отлично и как же ей замечательно работается в доме Гиллроев. Да уж, всё просто чудесно.
А что, если?.. Что если предыдущие девушки, нанявшиеся к Гиллроям
Вот тебе и ещё одна версия, подружка. Элен перевернулась на живот и положила подбородок на скрещённые предплечья. Сон, недовольно ворча, уполз куда-то на самые задворки сознания. Надо бы ей и впредь держать ушки на макушке, решила про себя девушка. Кто знает, какие ещё тайны скрывает огромный особняк её хозяев… И необходимо обязательно выяснить, что находится в шкатулке Стефана… Девушку била лёгкая дрожь. Пряная смесь возбуждения и страха.
Но она бы испугалась ещё больше, если бы знала, что безликий серый человечек, следивший за ней всю дорогу до самого дома, никуда не исчез. Он по-прежнему околачивался поблизости, прячась в тумане, и то и дело поглядывая на подсвеченное горящей лампой окошко её спальни. Казалось, что ночная мгла и сырость нисколько его не смущают, а домик Хартов вызывает неподдельный жгучий интерес. Впрочем, так оно и было…
Глава 10
— Нет, нет и нет, и не просите меня, мистер Джентри! Я при всём желании не могу вам ответить на этот вопрос, — категорически заявил Гордон Крейг, меряя шагами гостиную. Он выглядел крайне взволнованным и нервозным. — Вы не понимаете, просто не понимаете, о чём просите.
— Зато я понимаю кое-что другое, — парировал старший инспектор, исподлобья следя за учёным. — Я понимаю, что из-за вашей чёртовой игрушки гибнут люди. И что это только начало. Каша заваривается будь здоров, боюсь, что расхлебать её будет очень тяжело. И виноваты в этом останетесь вы, Крейг.
Учёный остановился в центре комнаты, напротив жарко полыхающего камина. Скуластое лицо Крейга выражало крайнюю степень недоумения.
— Я?! Виноват буду я? Помилуйте, сэр, в чём моя вина? В том, что какие-то сумасшедшие фанатики хотят меня убить и украсть моё изобретение? В том, что преследуя столь омерзительные цели, они ничем не гнушаются? И в этом виноват я?! Бросьте, Джентри, вы сами себе не верите!
— Если вы признаетесь, что у вас в чемодане, всем будет лучше, — упрямо гнул своё Джентри, не взирая на очевидную логику в словах своего подопечного. — Зная, за чем именно они охотятся, я смогу лучше вас защищать. Я буду готов к следующему удару. А он обязательно будет!
Крейг, усмехаясь, плюхнулся в кресло и посмотрел на Джентри. Джейсону стало не по себе от его взгляда — чересчур спокойного, ласкового, снисходительного.
— Да что вы говорите? Правда? А кто намедни заявлял, что здесь, в этом, не скрою, чудесном доме я буду в полной безопасности?! Кто уверял, что уж здесь меня точно никто не будет искать. И не найдёт. А кто же тогда подослал тех трёх амбалов, что столь ловко порешила милейшая миссис Монро? Кстати, великая женщина, правда. Я начинаю преклоняться пред ней!
Джентри побагровел, сжимая побелевшими пальцами подлокотники кресла. Сейчас его лицо цветом могло соперничать с бордовой обивкой мягкой мебели гостиной.
— Не забывайте, сэр, что уже сегодня мы бы с вами были на испытательном полигоне ОСУ. Уже сегодня утром. Потому как удар Невидимки прошёл мимо цели. Мы опередили его и тех, кто стоит за ним. Я всё рассчитал верно. Никто бы не обнаружил вас до того момента, пока бы не стало поздно. Мы опережали их!
— Да уж, того, что я пережил сегодня, мне хватит, чтобы до смертного одра рассказывать внукам.