Закон и честь

Шторм Максим

— Простите, Джентри, — откашлялся Крейг, стыдливо опустив глаза. — Мне бы следовало дважды подумать, прежде чем говорить подобное вам. Наверняка вы по долгу службы видели такое, что мне и в страшном сне не приснится.

Джентри миролюбиво усмехнулся, принимая неуклюжие извинения:

— Поверьте, сэр, как мне не больно об этом говорить, но помимо невинных душ, в окружающем нас мире проживает огромное количество тех, что потерял всякое право даже зваться человеком. И если ещё можно попытаться понять таких как Невидимка, то есть особи, которых понять решительно невозможно. Хотя, когда берёшь их за жабры, они дружно начинают петь о сострадании и человеколюбии, и сложной трагической судьбе,

что толкнула их на стезю порока и преступлений. Но я в всегда держу в памяти лица тех, кто уже никогда не откроет глаз. И тех, чьи глаза полны слёз. И знаете, это здорово помогает держаться. Ощущение того, что я кому-то нужен, кому-то способен помочь, зачастую не даёт сойти с ума

Последние слова Джентри произносил так тихо, что Бёрк, как не прислушивался, так и не смог их расслышать в наполненном низким гулом работающего движка салоне петляющего по улицам города паромобиля.

— У вас грязная работа, Джентри, — глухо сказал Крейг.

— Дело даже не в том, что кто-то должен её делать, — помедлив, ответил Джейсон. — Мне нравится моя работа. Я ненавижу её и люблю. Одновременно. Больше я ничего не умею делать. Выслеживать убийц, предотвращать преступления… На что я ещё способен? Мой отец занимался этим. И я иду по его же пути. Отца убили, когда мне было немногим больше восемнадцати. Честно, раньше я и не помышлял о работе в полиции. Я хотел стать преуспевающим адвокатом или банкиром. А его смерть изменила всё. Изменила мою жизнь. И разбила сердце матери. Она умерла, не выдержав горя утраты, через полтора года. Я к тому моменту уже топтал сапоги в академии Империал-Ярда. Почему я не женюсь, вы спрашивали? Теперь понимаете? Я не хочу своей смертью разрушить чью-либо жизнь. Особенно того, кто полюбит меня. Поэтому я всегда буду преследовать тех, кто приносит смерть. Не пытаясь их понять и оправдать.

Учёный протянул руку и крепко сдал плечо Джейсона. Инспектор у сдавлением понял, что хватка у субтильного Крейга просто железная. Он бы никогда не подумал, что такие творческие пальцы, подходящие больше музыканту или художнику, окажутся настолько сильными.

— Спасибо, сэр.

— За что? — Джентри выглянул в окошко. Они уже пересекли Северный район и двигались по Королевской улице, вечно запруженной безостановочно снующими по мостовой экипажами.

— За откровенность.

— Забудьте. Вам вовсе ни к чему было выслушивать моё нытьё.

— Вы ненавидите этого террориста больше, чем Джека-Попрыгунчика. Верно?

Джентри потёр кончик носа, глядя прямо перед собой в стриженный затылок крутившего баранку Бёрка.

— Не буду отрицать. Невидимка — холодный расчётливый убийца. Убивающий осознано и трезво. Попрыгун же, при всей его жестокости и непомерных масштабах преступлений, далеко не простой человек… Я уже не уверен, человек ли он вообще… Он словно дикое бешенное животное… Он сумасшедший, убивающий по воле инстинктов и безумия. Маньяк. Его я тоже не собираюсь понимать, но отдаю себе отчёт, что он, возможно, не властен над своими безумными желаниями. Хотя это обстоятельство никак его не оправдывает.

— Шеф, — Бёрк крутил головой, то и дело посматривая в зеркало заднего вида. — По-моему за нами «хвост».

— Уверен? — с досадой спросил Джентри, ругая себя за невнимательность.

— Этот грузовик уже давно плетётся за нами. При таком движении и в пределах городской черты мы не можем двигаться быстрее. Поэтому он спокойно поспевает следом.

Крейг взволнованно обернулся, пытаясь через узкую полоску стекла рассмотреть преследователя.

— Почему, чёрт возьми, мы не можем прибавить ходу?

— Потому что так гласит закон. Я думал, вы знаете назубок правила дорожного движения, — сказал Джентри. — В городе запрещено

двигаться на машинах, оснащённых паровыми двигателями, со скоростью, превышающей пятьдесят миль в час. Вокруг нас полно конных экипажей и карет. И вы ещё хотели меня научить вождению? Знаете, Крейг, я начинаю сомневаться, а есть ли у вас права? И если имеются, то возникает вопрос — как вы их умудрились получить?

— Прекратите язвить, сэр, — Крейг пятками затолкал чемодан поглубже под сиденье. — Одно я знаю точно — вы полицейский, выполняющий специальное задание. В рамках которого превышение скорости будет вполне допустимым шагом. Вам не кажется?

Джентри сунул рук за пазуху, сомкнул пальцы на рукояти «Гидры», и обернулся, сощурив глаза.

— Не беспокойтесь, мистер Крейг. Пока я не вижу ничего, что вызвало бы у меня серьёзные опасения. Этот грузовоз не проблема. Слишком большой, тяжёлый и медлительный. При необходимости мы легко оторвёмся от него. Верно, Бёрк?

— А то! Особенно если вспомним, что мы действительно полицейские, — хмыкнул констебль. Он весь подобрался. Что-то неуловимо изменилось в его внешности. В том, как он сидел, как вёл машину. Бёрк из расслабленного говорливого оболтуса превратился в собранного и внимательного человека. Он с уверенностью бывалого профессионала вёл мерно рычащий паромобиль по улице, лавируя в потоке попутного транспорта. Чувствовалось, что их машина способна на гораздо большее, что она готова в любой момент стремглав помчаться вперёд, продемонстрировать всю свою впечатляющую мощь, и только воля крутящего баранку водителя сдерживала её. Пока что паромобиль был вынужден, как заточённый в клетку тигр, злобно порыкивать, пряча ярость за оскаленными зубами.

Джентри почти сразу увидел указанный Бёрком грузовик. Машина и впрямь была приличных размеров. Проклёпанный кузов из листового железа, огромные колёса, установленный за водительской кабиной защищённый металлическим кожухом паровой котёл, чадящая труба топки. Для управления этим бегемотом требовалось минимум два человека. Махина, подобная этой, должна быть ненасытной и пожирать немереное количество угля. Насколько знал Джентри, этот класс тягачей использовался для перевозки сыпучих грузов и леса. Надёжная неприхотливая машина. Сильная и выносливая. Но уж никак не предназначенная для соревнований в скорости с лёгкими и стремительными мобилями братьев Джобсов!

Могучая машина отставала от них примерно ярдов на двести, возвышаясь над соседними экипажами, как слон над стадом антилоп. Джентри она напомнила сошедший с рельсов локомотив.

— Или это вполне себе обычный грузовик, просто по случайности следующий нашим курсом, или Невидимка далеко не так хорош, как я думал, — задумчиво протянул старший инспектор.

— А есть третий вариант? — Крейг на всякий случай сполз на своём сиденье вниз, чтобы его голова не выглядывала над спинкой.

— Есть, — не мешкая ответил Джентри, отворачиваясь от заднего стекла. — Или же Невидимка всё предусмотрел и приготовил нам очень неприятный сюрприз. Который я пока никак не могу разгадать. Бёрк!

— Сэр? — констебль держал руку на рычаге подачи топлива, готовый в любое время увеличить давление котла.

— Как быстро мы наберём необходимую скорость, чтобы оторваться от него?

Бёрк кое-что прикинул в уме и сказал:

— Да опередить это увальня не проблема. У нас же не угольный тихоход! Ничто не сравнится с форсуночной системой Джобсов. Стоит нам выбраться на простор и ищи свищи. Этой машинке даже ускорительные реактивы не требуются. Проблема в том, что нам могут просто не дать этого сделать. Видите, какое движение?.. Мы попали в час-пик. Но манёвренности нам точно не занимать. При любом раскладе мы легко затеряемся в этой толчее.