Закон Кейна, или Акт искупления (часть 2)
Шрифт:
– Да, да, точно. Мое воспитание пострадало, потому что учитель был безумнее дерьма летучей мыши. Двадцать три часа в день. А иногда двадцать четыре. Чертовски повезло.
Дункан опускает голову.
– Если бы слова могли выразить, как...
– Забудем. Вряд ли ты был виноват. Вряд ли это вообще был ты.
– И все же я не понимаю...
– Смотри, мы тут... что мы делаем... это реально больше похоже на трахнутого кота Шредингера. Ты и я - и миллиардов пятнадцать прочего народа - мы живы и мертвы. Бряцаем
– Но открытие его... нас... всё реализует.
– Да уж.
– О каких следствиях ты говоришь?
– Не знаю.
– Он хмурится.
– Мы не знаем. В том и суть.
– Потому что мы в ящике. Твой вопрос и мой ответ... они нас откроют?
– Почти наверняка.
– Он сердито поводит плечами.
– Просто гребаная метафора.
– Метафора.
– Дункан смотрит в огонь. Такой же хмурый, как Кейн.
– Ни один из законов этого места не воспрещает мне взять время и подумать? Верно?
– Не воспрещает. И не бойся, говори что хочешь. Это не чертова сага о культурных героях. Здесь нет трюков. Ловушек. Я просто хочу знать.
– Непривычно прямо.
– В обмане нет пользы.
– Интересно.
– Вообрази на секунду, что сможешь забрать назад худшее, что совершил.
Сердце Дункана замирает, ответом становится лишь пустое эхо.
– Худшее, что я...
– Ага. Что, если бы ты мог? Сделать это не-произошедшим. Утопить во временном потоке дерьма, которое никто не делал.
Дункан дергается.
– Ты не лукавишь?
За костром он видит лишь блеск пламени в глазах Кейна.
– Я серьезен, как нож в паху. Здесь не место для шуток. Или лжи.
– Худшее... по какой мерке? Худшее... в каком смысле? Ты говоришь о грехе? Зле? Сожалении? Вреде другим? Вреде себе?
– Всё не так сложно. Худшее - лишь фигура речи. Возьми что-то, чего ты не хотел бы делать, или то, что хотел, но не сделал. Можешь даже не рассказывать мне. Один случай, который ты переделал бы. Если бы мог, стал бы?
– Какой ценой?
– Э, в том и заноза.
– Ого. Так всегда, верно?
– Всегда и везде. "Безвестный край, откуда нет возврата земным скитальцам" и всякая срань. Гамлет сглупил. Это не смерть, это будущее.
– Так... что я отдал бы, если бы мог...
Второй поднимает покрытую шрамами руку, отгораживается ладонью.
– Прежде чем ответишь, скажу: дело не только в тебе. Понимаешь? Хочешь, обменяй надежды рая на вечные муки ада. Твое дело. Но дело не только в тебе. Почти не в тебе.
Дункан склоняет голову.
– Я профессиональный скептик по отношению ко всяческим посулам посмертия.
– Это же просто метафора, ладно? Или нет. Твой выбор может пожать жизни миллионов,
– Не завидую твоему воображению.
– М-да. Воображение. Все дело в нем. Как насчет, например, нового штамма ВРИЧ, резистентного к вакцине?
Дункан замолкает.
– Или, скажем, твоей болезни. Ты обратишь ее на каждого, заставив сойти с ума и гнить заживо в теле, утопающем в луже дерьма и мочи.
Он опускает голову и говорит огню: - Хэри, это нечестно.
– Да при чем тут честь. И я не отзываюсь на это имя.
– Тогда Кейн. Я так и не нахожу смысла. Люди под угрозой, если я скажу "да", или скажу "нет"?
– Так и сяк. В том и суть.
– И как прикажешь решать?
– Брось монетку. Какого хрена, откуда мне знать?
– Так твой пример о миллиарде детей...
– Красивое круглое число. Возьми самое худшее, что можешь вообразить, и возведи в куб. Вот что может случиться.
– Может. Не обязательно. Если возможные последствия будут в любом случае...
– Не так. В них общее лишь то, что мы ни черта не знаем. Не можем знать. Ты можешь уничтожить вселенную. Можешь подарить всем живущим вечный пир на Большой Леденцовой Горе, чтоб они подавились. Или можешь вообще ничего не изменить, и мы брели по говну без всякой выгоды. Что угодно между. Именно что угодно.
Дункан кивает. Смысл начал вырисовываться.
– Выбор как абсолют. Выбор как вещь в себе. Закон Непостижимых Последствий.
– Более-менее.
– К чертям город, - тихо говорит Дункан.
– Я сжег бы мир, чтобы спасти ее.
– Ага...
– бормочет Кейн, хрипло и зло.
– Так и думал, что ты напомнишь.
– И этого ты просишь от меня?
Его взгляд ползет по костяшкам пальцев, как всегда, когда его терзает боль. Или стыд.
– В тот миг я думал, что говорю правду.
Уголки рта Дункана опускаются.
– Я тоже так думал.
– Вот только... на деле все оказалось наоборот.
– Мне не нравится, как ты это сказал.
– И мне.
– Хэри... что случилось? Она...
– Уже давно.
– Но как?
Снова пожатие плечами.
– Вместо того, чтобы сжечь мир, спасая ее, я сжег ее, спасая мир.
– Ты принес в жертву Шенну?!
– Не намеренно.
– Хэри, мне так жаль...
– Всем чертовски жаль.
– Лицо исказилось, глаза крепко зажмурены.
– Ага. Гм, слушай. Теперь мне жаль. Думал, всё зажило... А оно вот как... ярко...