Закон королевского бутерброда
Шрифт:
– Отстань, не беспокойся, у меня с проживанием всё нормально. Куда я к тебе в дом попрусь, маленького ребёнка беспокоить! А на яхту твою на экскурсию как-нибудь меня пригласишь, любопытно посмотреть, как наши люди на воде здесь устраиваются.
– Ну, как знаешь, моё дело предложить…
Ювелир поковырял ногтем доску стола.
– Про любовь-то его очередную, ну, про Валеркину-то, я краем уха тут слышал недавно. С дочкой одного местного бизнесмена он романсы крутит.… Знаю я такие временные дела, чепуха всё это! Просто смешно на них глядеть: рязанская оглобля Ромео и чумазая Джульетта! В прошлом году такая же похожая история случилась на Сан-Мартине, вот уж где помереть со смеху-то можно было! Представляешь, – Фил, действительно задыхаясь от неимоверного веселья, наклонился к самому лицу Глеба, – представляешь, школьники-то там что учудили! Парень и девка! Оба чёрные, местные, из хороших семей. Родители не разрешили им, ну, типа, сексом заниматься, а кровь-то молодая, кипит, хочется этого дела-то ужас как, ага! Вот пацан и решил устроить назло всем красивую смерть для себя, по-книжному, романтически! Придурок молодой.… Взял отцовскую лодку, небольшую такую, вёсельную. Вышел в океан. Выжрал там пригоршню таблеток, вывинтил пробку из днища. Ну, чтобы наверняка погибнуть, чтобы поняли, что он серьёзно со своей любовью-то.… Ну и, естественно, написал обо всём этом в записке предсмертной, как и полагается, красиво, с выражениями, с клятвами в вечной любви! Всё! А через неделю рыбаки местные нашли около рифов эту лодочку-то! Представляешь!? На плаву была лодка, тихонько дрейфовала себе все эти дни по течению! Корпус-то из пенопласта, чего ей тонуть-то! Только наполовину набрала в себя воды и всё, а так – на ровном киле! А в серёдке, в воде-то этой набранной, паренёк влюблённый и плавает; разложился он к тому времени, как его обнаружили, уже почти весь и обгажен был до невозможности! Вся лодка в поносе! Не тех таблеток Ромео в этот раз обожрался…. Так что, извини меня, все эти любови – чушь собачья, лажа. Проза!
За всё время, пока Фил рассказывал свою ужасно смешную историю, Глеб ни разу не поднял на него глаз.
– Мужчина с женщиной не станут читать «Отче наш».
– А чего им оставалось-то? Молиться, что ли, по-твоему!? Ну, ты даёшь! Давай-ка лучше выпьем!
И они выпили. И потом ещё раз, но уже по инициативе Глеба.
Фил не отставал от него с расспросами.
– А чего эта чёрная, Марисоль, или как её там, написала-то тебе? Что-нибудь стоящее, а? Знаю я этих обезьян, напридумывать могут всякого такого для собственной-то выгоды…
– Поверь мне, – Фил доверительно наклонился к Глебу. – Девчонка чего-то подозрительно мутит.… Вполне возможно, что именно она грохнула эту «простигосподи» и твоего приятеля.
Капитан Глеб не успел ничего ему ответить. Лицо Фила опять напряжённо сморщилось.
– Русский?
Около их столика покачивались два негра и один белый. Большой Брат упрямо повторил свой принципиальный вопрос, настойчиво глядя исключительно на Глеба.
– Признавайся, ты же русский, тебя вот он узнал.
Большой Брат положил руку на плечо своего бледнолицего собутыльника. Тот еле устоял на ногах.
– Его звать Харри, а это…, это мой друг, он из Флориды.
Закрывая рот ладошкой, Фил прошептал в сторону Глеба: «Осторожней, не груби ему особенно, он из банды «Белых платков», с севера…».
Большой негритянский Брат мрачно продолжил.
– Русский, научи меня правильно пить водку! И моего друга тоже.
Друг нежно икнул.
Глеб Никитин задумчиво оценил возможные перспективы отказа.
– А настоящие напитки здесь есть?
Неровным взмахом огромной руки здоровяк дал сигнал бармену. Тот мгновенно достал из-под стойки до омерзения знакомую бутылку…
«Спирт „Ройял“, перестроечный, определённо польский. Полтора литра. Откуда здесь эта дикая старинная отрава?!»
– Научишь, русский?
Формулу счастья помнит каждый приличный советский сантехник. Капитан Глеб принялся дирижировать интернациональным коллективом.
– Налили.… И воды холодной в кружку, так. Вдохнули, выпили, выдохнули, теперь вода пошла! Пошла, говорю, водичка, па-шла! Не выплёвывай закуску, финик! Смелее, я с тобой…
Когда отважные чёрные дегустаторы принялись спасать своего слабого белого друга, Глеб с Филом под шумок вышли из ресторана.
Свежий воздух был как нельзя кстати.
Хотя Глеб Никитин уже немного уважал Фила, но всё же смог заметить, что тот настойчиво отворачивает его от какого-то незнакомого человека, который стоял рядом, опираясь спиной на угол здания.
Загорелое лицо, рабочая одежда, большие, сильные руки.
Фил сердито махнул в его сторону.
– Иди, иди! Не мешайся тут, всё в порядке.
– Кто это?
– Да так, не обращай внимания. Это немой. Работал когда-то у меня. Присматривал за «Зенитом», когда тот ещё разбитый валялся на берегу. Он до меня появился на острове. Говорят, что отстал от какой-то хорватской яхты, или с парусника его большого списали, не знаю. Что-то делает по мелочам тут в гавани, чистит всем яхты, исчезает куда-то изредка. Живёт на катере, хозяева наняли его сторожить.
– И чего, его тут понимают, немого-то?
– Да он ходит, слушает, общается со всеми знаками, что-то типа азбуки, но не как в телевизоре.… Понимают, наверно. Кормят иногда бесплатно. Я ему тоже иногда пожрать подбрасываю.
– Пошли на автобус?
– Юра, я отвезу тебя к твоему сынишке на такси. Без проблем.
– Брось, Глеба, чего деньги-то зря тратить. На бусике ведь дешевле!
Небрежно прикоснувшись к брюкам Глеба, около них резко притормозил знакомый мотороллер. Марисоль опустила забрало шлема.
– Капитан Глеб, привет! Я уже была на «Чёрной жемчужине»! Сейчас я расскажу тебе такое!
– Не сейчас. Давай посадим моего приятеля на ваш проклятый автобус.… И потом поговорим.
Внимательно глянув на Глеба, Марисоль молча согласилась. И ждала, пока он помогал неловкому Филу влезать в общественный транспорт.
– Я видела однажды этого человека. Он живёт рядом с твоим бунгало.
– Не имеет значения…
Потом Марисоль остановила такси, бросила свой скутер около заправки и решительно села в машину рядом с Глебом.
– И не спорь. Так будет лучше.
В синем лесном домике Глеб Никитин заволновался.
– А где здесь душ? Мне обещали замечательный тропический душ?!
Марисоль опустила глаза.
– Зачем тебе сейчас принимать ванну? Ложись спать, а я поеду домой…
– Не по твою душу мне требуется холодный душ, красавица…
Девушка звонко захохотала.
– Глеб, ты говоришь по-русски?! Правда? Что ты сейчас мне сказал?
– Я пожелал тебе спокойной ночи, милая Марисолька…
Сильнодействующее учебное пособие, принятое без соответствующей закуски, начинало понемногу действовать. Марисоль откровенно забавлялась.