Закон королевского бутерброда
Шрифт:
– Пока мы одни – расскажи мне ещё что-нибудь про Марисоль.
Капитан Глеб говорил спокойно, по-деловому. Джой покосилась на него.
– …Ну, ты уже знаешь, что её отец занимается здесь ремонтом больших яхт. Его фирма самая большая на Антигуа. Валери стал работать с ним, как только приехал на остров, его всегда приглашали выполнять серьёзные ремонтные работы. Марисоль после окончания школы училась в Италии, в академии живописи. Два года, или около этого… Она мне рассказывала, что они много времени провели вместе в Риме, когда Валери был там во время перегона яхты в Европу. Думаю, что именно там она и увлеклась им так сильно. Родители об этом ничего пока не знают, иначе был бы большой скандал, твоему другу пришлось бы навсегда покинуть остров. Отец постоянно твердит Марисоль, что она ещё не готова жить самостоятельно…
– У них действительно всё серьёзно или это у девушки такая блажь в голове?
– Очень, очень! Уж я-то знаю! – Не очень заметно для себя Джой повернулась к Глебу и принялась горячо его убеждать.
– Это на первый взгляд Марисоль выглядит как старшеклассница. Она любит Валери очень сильно, поверь мне! Она настоящая женщина, сильная, но…, пока ещё очень неопытная…
– Она могла ударить Катю?
– Что-о?! Как ты можешь так думать!
Джой возмущённо взмахнула руками перед лицом Глеба. И осеклась. Таких холодных и безжалостных глаз ей ещё не приходилось видеть никогда.
– Я повторю, если не тебе не очень понятно. Марисоль могла быть в тот день на «Зените» с Валеркой, когда Катя развлекалась на берегу?
– Могла…
– Была возможность у Кати внезапно застать их на яхте вдвоём?
– Да…
– Возможно, что когда на яхте произошёл скандал, Марисоль ударила Катю и та упала в воду? Можешь не отвечать, лучше помолчи и подумай. Ведь и сам Валерка мог внезапно рассердиться и нечаянно стукнуть Катю. Его кулака хватило ей бы мгновенно, тем более что она была тогда сильно пьяной…
– Вот и получается, – Глеб ласково и укоризненно улыбнулся Джой, – что наши ребята могли придумать что угодно. Даже то, что Марисоль сейчас помогает Валере прятаться.
– Ты можешь тихо выяснить, где была Марисоль в ту ночь? Есть ли у неё гарантированное алиби? И ещё, большая просьба.… Никогда не сердись на меня по пустякам, ладно? Я хороший. А ты просто прелесть… Договорились?
Не дожидаясь ответа растерянной спутницы, Глеб хлопнул дверцей джипа.
– Никуда подвозить меня не надо, извини за напрасное беспокойство. Я справлюсь здесь сам.
Воздушный поцелуй в исполнении капитана Глеба Никитина был, как всегда, великолепен.
В Сент-Джонсе заблудиться сложно даже неопытному путешественнику. Немногочисленные узкие улочки пересекались под прямым углом, справа был океан, слева – зелёные горы.
Не чувствовался противный тропический запах маленьких городов – мягкий океанский ветер продувал Сент-Джонс насквозь. Не шумел по-туземному беспорядочно крохотный базар, продавцы многочисленных лавочек и магазинчиков не кричали и не зазывали к себе покупателей. Всем было как-то всё равно. Под навесами кафе и ресторанчиков негромко разговаривали добрые, никуда не спешащие люди; автомобили проезжали неправильные левосторонние перекрёстки без сигналов, плавно притормаживая и так же неспешно продолжая свой путь.
Над разноцветными низкими зданиями колыхали плавниками резных листьев гигантские пальмы.
В офисе радиостанции «Crusader Radio» навстречу Глебу поднялся из кресла здоровый белый бородач.
– Вы по вопросу…?
– В вашем эфире можно поместить коммерческое объявление?
– Да, конечно! Торговля? Яхтинг?
– Так, небольшой пустячок.… Потерялся мой приятель, не выходит на связь, загулял наверно, торчит у кого-нибудь из знакомых на яхте, на телефонные звонки не отвечает. Хочу вот таким способом быстро отыскать его, а то у меня совсем нет времени.
– А-а! Понимаю, понимаю! Давайте, диктуйте. Вот, кстати, наши расценки. Как часто передавать ваше объявление? Утром, днём, в прайм-тайм? Может, в блоке официальной информации?
– Решайте сами. Если наша с вами затея сработает, то можете смело рассчитывать на значительный бонус.
– Прекрасно! Итак…
– «Хороший друг разыскивает русского яхтсмена по имени Валера, капитана яхты „Зенит“. Особые приметы – высокий, в верхней челюсти справа стальной зуб. Водка уже охлаждается. Очень жду». Можно подпись – капитан Глеб.
Работник средства массовой информации начал бледнеть ещё тогда, когда Глеб диктовал ему про водку.
– Это ведь про того человека, про…., который….
– Учти, приятель, я пока ничуть не обижаюсь, и не спешу бросаться в бой за справедливость. Я просто хочу заплатить тебе за твою работу мои деньги. Сейчас мы обсуждаем не моральные или психологические качества моего друга, а условия нашего с тобой контракта. Начнём с суммы…
В редакциях двух местных газеток, правительственной и немного оппозиционной, руководители реагировали примерно одинаково. Глеб же, напротив, был любезен и настойчив. Ему хватило десяти минут и в том, и в другом случае, чтобы добиться желаемого.
– И учтите – в рамке, на первой полосе. И обязательно анонс – «Важно!».
Легко договорившись с тощим оппозиционером, Глеб не обратил особого внимания, что тот во время их серьёзного коммерческого разговора всё время с жадностью посматривал на телефонный аппарат. И уж тем более Глеб не мог наблюдать, каким изящным прыжком редактор переместился к телефону, едва дверь за настойчивым посетителем захлопнулась.
«Катарина Элизабет Диккенсон, которая покинула эту жизнь 12 марта 1855. Ей было 4 года и 12 месяцев».
Плоская могильная плита возвышалась у самых ворот храма.
Гигантское квадратное здание с невзрачной крышей напрасно привлекло внимание Глеба.
В арке нижнего этажа он увидел первые на острове решетки из простой ржавой арматуры, которыми святые отцы оградили от алчной паствы старенький холодильник, выставленный за ненадобностью у дверей хозяйственного входа.
Перед парадной лестницей росли ступенькой три внушительные пальмы, разные по высоте и, судя по всему, по возрасту.