Закон Ломоносова-Селистратова
Шрифт:
В камере предварительно задержанных, или аквариуме "Ломоносов" явно приободрился. Видно, и вправду решил, что его топить вели.
В камере уже разместился один сиделец - лет пятидесяти, с наколками на руках. Кличка у него имелась-Кефир. От любимой присказки "это вам не кефир чифирить".
Ему явно было скучно, а новенький был слишком колоритен, чтобы смолчать.
– Физкультпривет, зёма!
– приветливо улыбнулся сиделец.
– Здравствуй, - буркнул новичок и уселся на скамье напротив.
– Кличут-то как?
– Михайло
– Пётр Андреевич, - представился повеселевший Кефир и продолжил выведывать:
– Чем, зёма, промышляешь?
– Не занимаюсь я промыслами. Батюшка мой в море ходил, а я науку выбрал.
– Доцент, значит?
– подмигнул Кефир.
– Профессор, - не понял новичок шутки.
Кефир ещё раз внимательно оглядел наряд гостя и констатировал:
– Лепёха у тебя знатная, но разбитая.
– Речи у тебя, паря, особенные...Не Ваньки ли Каина друг?
О чём ещё они беседовали потом разбиралась служба собственной безопасности. Потому что задержанный Ломоносов просто исчез на полуслове, чем изрядно напугал сокамерника.
– Эй, начальник, заморочка у вас! Обхезаетесь!- громко заорал Кефир, указывая на пустую скамью напротив.
А потом явился Селистратов, требуя освободить Ломоносова. Мол, генератор, причина ссоры, теперь выключен и претензий к обидчику нет. Если что - шутка была обоюдная и за это сажайте обоих на пятнадцать суток! Но исчезновение пояснить толком не смог. "Сцепленность потоков и производных" в лице Ломоносова! Короче, определили профессора в психушку. Вскоре объявились в отделении и ССБ, и даже ФСБ. Среди прочих к подполковнику ФСБ Иванову пригласили на беседу и сержанта Чумакова.
– Sprechen Sie Deutsch? Do you speak English?
– рявкнул Иванов.
– Ja! Yes, I do!
– на рефлексе отрапортовал ему Чумаков и напряжённо спросил: -А что?
– Ничего, - успокоил его Иванов.
– Это я так, из любопытства. Про туристическую полицию Москвы слыхал, но лично не проверял
– Я меньше года работаю, товарищ подполковник, - на всякий случай сообщил ему Чумаков, - а до этого в школе географию преподавал.
– Ну да, ну да, - рассеянно покивал головой Иванов. Не интересовали его признания бывшего географа в причинах и обстоятельствах овладения иностранными языками.
– Вы через сутки в наряд заступаете?
– Да, у нас двое суток отдыха межу сменами, - настороженно подтвердил Чумаков.
– Значит, не знаете ещё, - констатировал Иванов.
Чумаков был наслышан про любовь спецов к интригам и загадкам. Он мужественно решил пересилить себя и не выдать банальное: "А что я такого ещё не знаю?".
Иванов понимающе улыбнулся. Но скупо - не до радости ему видно было.
– Вы Ломоносова первые брали?
– Так точно, - признал сержант.
– Не надо официальщины, - скривился Иванов.
– У нас беседа доверительная.
Беседа, по мнению опытного сержанта, явно клонилась в нехорошую сторону. Если
– Только это какой-то сумасшедший был и гипнотизёр, - озвучил Чумаков заученную официальную версию.
– Конечно, - легко согласился Иванов, - ведь Ломоносов -наш, настоящий, он в Москве и не жил толком - всё в Санкт-Петербурге. Когда-то учился - да, но потом где только не был - от Киева до Марбурга. В Санкт-Петербурге, до конца дней своих...от воспаления лёгких умер...
– Вот и я говорю, что не нестоящий, - кивнул Чумаков
– А с другой стороны, - продолжил Иванов, - Ну что мы знаем об этом мире и других мирах, временах, слоях реальности, а, сержант?
Чумаков насторожился. Он не понимал - издеваются над ним или говорят на полном серьёзе. Наверное, всё-таки издеваются. Потому что не бывает такого количества умалишённых на одного сержанта в один период времени. Если только он сам уже не идёт строевым шагом прямиком в психушку. На риторический вопрос отвечать не стал.
– А вы слышали, что пруд замёрз? И вообще весь квартал уже замёрз?
– задал новый вопрос Иванов.
– Слухами земля полнится, - осторожно подтвердил Чумаков. Слухи уже сутки расползались по первому оперативному полку ГУВД Москвы. Но источников никто сдавать ФСБ не собирался.
– Только интернет до поры не знает, - кивнул Иванов. - Знаете, как трудно было отловить всех знатоков, блогеров этих поганых?
Очередной риторический вопрос явно не требовал ответа, не ждал его Иванов. Так просто выплеснул раздражение.
Поведал он сержанту, что сразу на следующий день после знаменитого в узких кругах исчезновения пресловутого "Ломоносова", прямо посередине мая оказался замороженным сначала один дом, а потом - и целый квартал на Патриарших.
Заинтересовались учёные, но ФСБ было всегда быстрее. Для начала отсекли сплетни, убрали доморощенных папарацци. Ненадолго. Дня на два, от силы - на три. Но и это давало фору для оперативного разбирательства. Климатическое оружие, страшилка жёлтой прессы, на этот раз тоже рассматривалась внимательно. Заодно привлекли специалистов по базам данных. Задача была поставлена простая - отследить сообщения о необычных случаях с привязкой к определённому месту и периоду времени.
Так обнаружили Дмитрия Вениаминовича в одной из больниц, в отделении психиатрии. А заодно - узнали про беседу с ним в Краснопресненском отделении. И про исчезновение покушавшегося на него гражданина Ломоносова. Человека без регистрации, в камзоле восемнадцатого столетия. И про то узнали, как исчез он камеры предварительного задержания. Взяли в оборот абсолютно всех, кто имел к этому делу отношение. Так вышли на Чумакова.
Да, и ещё. Вызволенный из больницы Селистратов, оказывается, имеет доверие только к сержанту Чумакову. Потому что он настоящий полицейский, он его от смерти спас. Нечета лицам с нетрадиционной ориентацией, что в психушку его определили.