Закон Ломоносова-Селистратова
Шрифт:
– У вас, кажется, сын растёт?
– проявил осведомлённость Иванов.
– Да, - согласился Чумаков, - ему три годика уже.
– А у меня дочь уже в десятом классе...
– сообщил Иванов, - Учиться в МГУ собирается, на историка.
– К чему вы это?
– просто спросил сержант, хотя уже знал ответ.
Чумаков вспомнил фразу про то, что геройство одних - это почти всегда головотяпство других. Но от этого знания было не легче. Попахивало геройством, причём
– Идти туда надо, Саня, вместе с этим безумцем.
Оказывается, только Чумакову доверяет Селистратов. Безумец этот, вероятно, единственный, кто может хоть что-то прояснить в этой ползущей по Москве чертовщине. И он готов к сотрудничеству, но только если Чумаков охранять будет. Это шанс. Когда всё пасует перед действительностью, остаётся надежда на чудо и вот на таких безумных деятелей, как Селистратов. Призрачный шанс, но не использовать его преступно. "Не выйдет - лично пристрелю этого психа. Жалко, но пристрелю!" - твёрдо пообещал Иванов. Остальным будет ещё хуже - им медленно и неотвратимо погибать без единого шанса на спасение.
Так Селистратов и Чумаков оказались снова вместе. У Патриарших прудов. Места эти теперь было почти не узнать, но мужчины всё равно, пусть медленно, но продвигались к центру стихии. Где-то впереди их ждал дом изобретателя. Одеты они были по местной погоде - в тёплое армейское обмундирование, поверх него - бахилы, плащи и рукавицы из ОЗК (военные нахваливали комплект как защиту от ледяного дождя). Дул ветер, лил дождь, ветер задувал под капюшоны, бросал в лицо ледяное крошево. Будто нарочно делалось всё, чтобы люди одумались и вернулись назад, но маленькая экспедиция упрямо шла вперёд.
– А я раньше хотел, чтобы, знаете ли, сформулировать новый закон и потом чтобы его непременно назвали законом Ломоносова-Селистратова, - громогласно признался Дмитрий Вениаминович. Ветер шумел так, что иначе как кричать не получалось.
– И как бы вы его сформулировали? - не менее громко поинтересовался Чумаков.
– Не важно, как бы я сформулировал тогда. Сейчас я бы сформулировал так: "Не делай людям того, что сам не хотел бы для себя", - проорал Селистратов.
– Слышал я уже такое, - сообщил ему сержант.
– Нет ничего нового под солнцем!
– вздохнул Селистратов, помолчал немного и добавил: - Учёный должен быть ответственным и порядочным человеком, знаете ли...
– Про ответственность - это вы правильно сказали, - улыбнулся Чумаков.
– Намекаете на моё безрассудство с генератором?
– И на него, чего уж!
– Я ведь свой
Я считал его благородным человеком!
Селистратов сокрушённо вздохнул. Чумаков промолчал, чтобы не выругаться.
Они стояли у дома горе-изобретателя. Почти в центре стихии. Дальше хода уже не было - всё было завалено ледовыми торосами.
– Давайте сюда шокер, - потребовал Селистратов.
– Попытаемся спровоцировать грозу.
Бережно принял он в руки табельное полицейское устройство и деловито принялся разматывать моток провода, спрятанного под плащом. Вскоре на ближайших торосах расположился наскоро сооружённый разрядник. Селистратов ловко, как будто всегда этим занимался, привязал шокер к длинной палке, приделал к спуску длинную верёвку. Перекрестился (Чумаков машинально повторил), приставил устройство к ближайшему проводу и отчаянно дёрнул за верёвку.
Полыхнул разряд и...ничего не произошло. Селистратов дёрнул верёвку ещё раз, другой, третий. Наконец вспыхнула и погасла дуга, и всё вокруг сразу озарилось вспышками молний. Люди зажмурились, закрыли глаза руками, но на время поверили даже, что ослепли.
Открыли глаза - вокруг темно. Только где-то впереди пробегали редкие полосы красного цвета. Вокруг, сколько можно было рассмотреть, уже не было ни торосов, ни замёрзшей Москвы. И даже той, другой Москвы не наблюдалось. И никакого Ломоносова не было. Безмерно чужой мир окружал их.
Бывает - голова ещё только-только пытается выстроить какое-то логическое объяснения, а сердцем понимаешь - ты не дома и даже не в каком-то параллельном прошлом.
Картину дополняли местные жители. Гостям по пояс, словно обезьянки странные из Чернобыля: несколько суставов, которых и в помине у человека нет. Серые мордочки в пушке. В ярко-оранжевых хламидах, а в ручонках зажаты палки, нацеленные на гостей. Глаза большущие, в половину мордочек. В этом мире всегда, наверное, темновато.
Существа явно были разумные - хламиды, оружие, вспышки пусть не синего, но красного цвета - всё недвусмысленно намекало на то, что в этом мире тоже нашлись свои учёные. И они тоже пожелали осчастливить собратьев бездной энергии. За счёт Земли, оказывается, сами того не ведая.
– Новая точка пересечения, - диагностировал физик-пенсионер.
Чумаков просто выругался.
– Ну как этим-то объяснить?!
– прошептал Селистратов.
– Они же по-нашему не поймут!
– Разберёмся, - уверил его Чумаков.
Он покрепче сжал в руке топор и сделал шаг вперёд.