Закон Моисея
Шрифт:
Я не знала, что предпринять в этот год. Мне понравилась идея посадить деревья, но время года было неподходящим. Также мне понравилась идея сделать пожертвование в его честь, но у меня не было лишних средств. К рисунку на амбаре Моисей добавил изображение Илая, который сидел верхом на белой лошади, поднимающейся к облакам. Голова его была запрокинута назад, маленькие ручки вскинуты вверх, а босыми ногами он держался за прекрасное существо. Моисей уже почти закончил, и рисунок выглядел потрясающе. Мои родители ни слова не сказали по этому поводу. Но как-то раз я заметила папу, который стоял и с удивлением разглядывал рисунок, а по его щекам текли слезы. Мой отец все еще винил себя за смерть Илая. Вины хватало на всех.
Тем утром, когда я покидала Моисея, настаивая на том, что могу дойти до угла дома и без сопровождения, он прижал меня к себе, нежно поцеловал и сказал, что будет по мне скучать. А затем наблюдал за тем, как я ухожу, словно я была воздушным шаром, а он жалел, что меня отпустил.
— Джорджия! — внезапно позвал он, и я обернулась с улыбкой на лице.
— Да?
— Откуда у вас появилась Калико?
Это был настолько неожиданный вопрос, совершенно не соответствующий взгляду Моисея, полному желания, что пару секунд я просто изумленно таращилась на него, совсем запутавшись в своих мыслях.
— Мы купили ее у шерифа Доусона. А что?
В доме было необычайно тихо, когда я проскользнула в дверь, через холл неслышно пробралась в свою комнату и подготовилась к наступившему дню. Дверь в комнату родителей была заперта, и для 8.30 утра вторника это было довольно странным. Но я только порадовалась такой удаче, не желая оправдываться, почему не пришла ночью домой.
Этого разговора все равно было бы не избежать, и нужно было принимать решение. Но не в тот самый момент.
У меня выдалось напряженное утро, расписанное по часам. С десяти утра до полудня я провела сеанс терапии с детьми, больными аутизмом, а после этого побеседовала с несколькими высшими чинами авиационной базы ВВС Хилл, которые были заинтересованы в проведении иппотерапии для пилотов, борющихся с посттравматическим синдромом, а также членов их семей. База располагалась в Огдене в двух с половиной часах езды от Левана, и я была не уверена, как буду выполнять работу, если они захотят, чтобы я приезжала к ним несколько дней в неделю. Но я хотела это выяснить, и меня начала посещать мысль, что такое предложение — настоящая удача. К тому же у Моисея была квартира в Солт-Лейк, который находился от Огдена всего в тридцати минутах езды, что позволило бы сделать поездку на работу и обратно несколько дней в неделю менее трудоемкой, да и облегчило бы жизнь Моисею, раз уж мы хотели быть вместе. Леван был прекрасным местом, чтобы жить в нем, но только не для Моисея. Я просто не могла представить, что он бы захотел переехать в старый дом Кейтлин и провести здесь остаток жизни, рисуя картины и наблюдая за тем, как я тренирую лошадей и провожу занятия с людьми. Но вот появилась возможность для нас с ним делать и то, и другое.
В три часа должен был приехать Дейл Гаррет, чтобы забрать Каса. Вспыльчивое животное было уже достаточно подготовлено к возвращению домой. И я ждала с нетерпением, чтобы показать Дейлу его успехи. Но вот наступило три часа дня, мои занятия и встречи, запланированные на день, закончились, а Дейл не проявил никакого желания обсуждать Каса. Хотя он и приехал на своем пикапе с прикрепленным к нему прицепом для перевозки животных, явно готовый забрать Каса домой, но на добрых двадцать минут остался сидеть в кабине и разговаривал по телефону, заставляя меня ждать, чем вызвал удивление. Когда я, в конце концов, направилась к его фургону, Дейл поднял палец вверх, жестом указывая мне остановиться, и я встала, скрестив руки на груди, и стала ожидать, когда он завершит вызов, чувствуя себя, мягко говоря, взбешенной. Когда он вылез из машины, я поздоровалась и тут же развернулась в сторону конюшни, где Касс ждал, чтобы продемонстрировать свои навыки. Дейл не терял времени даром и тут же поделился со мной тем, что было у него на уме.
— Слышала новости о девчонке Кендрик?
Я напряглась, но продолжила идти. Наш с Моисеем разговор прошлой ночью крутился у меня в голове. Мы говорили о Кендрик, но я и подумать не могла, что Дейл по какой-либо причине упомянет ее.
— О Лизе?
— Да. О ней. Маленькая блондинка примерно лет семнадцати.
Я вся съежилась внутренне, но сохранила нейтральное выражение лица.
— Да. И нет, я ничего не слышала.
— Нашли ее фургон на обочине дороги к северу от города, дверь нараспашку. Прошлой ночью она покинула дом своего парня в Нефи, но так и не вернулась домой. Ее родители обнаружили это только этим утром. Позвонили парню, обзвонили ее друзей, всех соседей и, в конечном счете, обратились в полицию. Весь город поставлен на уши.
— Не может быть, — ахнула я.
— Да. Невероятно, — он посмотрел на меня в упор. — Люди снова говорят о тебе, Джорджия. Это чертовски несправедливо, но твое имя навсегда будет связано с ним.
Подняв брови, я поджала губы.
— О чем ты говоришь, Дейл?
— Никто не бездельничает на этот раз. Ходят слухи, что уже проверили фургон на наличие отпечатков пальцев. Это лишь предварительные результаты, но кто-то проболтался, что по всему фургону отпечатки Моисея Райта.
Моисей
Я задремал, перед этим закончив шлифовать веранду. В течение всего утра я то и дело косился взглядом на загоны и надворные постройки Джорджии, замечая ее то там, то тут, и это помогало мне расслабиться и приглушало назойливое чувство беспокойства, которое я никак не мог стряхнуть с себя. Когда у меня заболела спина, а руки еле двигались от усталости, я решил сделать перерыв, приготовил перекусить и забрался в ванну, которую занимала Джорджия прошлой ночью. Я скучал по ней и размышлял над тем, как отнесу ее туда как можно скорее. Тепло и плескание воды принесли умиротворение, к тому же до этого я не спал всю ночь. Мои глаза отяжелели, мысли замедлились, и я закончил принимать ванну в каком-то ступоре. Выбравшись из удушливого помещения, я неторопливо натянул джинсы и плюхнулся на живот поперек кровати, уткнувшись лицом в подушку, на которой прошлой ночью спала Джорджия.
Я мгновенно погрузился в сон.
А когда проснулся, пистолет был приставлен к моей голове.
— Это оказалось слишком легко. Я не знал, как все провернуть. Думал, мне придется пристрелить тебя сразу же, как только зайду через парадную дверь.
Мне стало интересно, почему он не сделал этого, а решил выстрелить мне в спину, пока я сплю. Ведь это было бы сложнее объяснить. Но я был убежден в том, что у него имелось объяснение. Он был одет в униформу, состоящую из отглаженных темно-коричневых брюк и рубашки. Так официально. И у меня возникло ощущение, что номинально я уже был мертв.
— Вы здесь, чтобы арестовать меня или убить, шериф? — непринужденно поинтересовался я. Я держал руки поднятыми, в то время как он сопровождал меня вниз по узкой лестнице, приставив пистолет к моей спине. Я не знал, куда мы направляемся. Но для улицы я был одет неподходяще — без обуви и с голым торсом. Мой внешний вид не соответствовал той версии, которую, возможно, он придумал.
Мы прошли вдоль кухни и остановились.
— Возьми один из тех ножей. Хотя лучше возьми всю подставку, — проинструктировал он, кивая в сторону набора ножей с черными ручками, которые я купил для дома.