Закон обратного волшебства
Шрифт:
Ощущение беды было разлито повсюду — даже в том, как стояла эта машина, мешая всем, и фуры, выстроенные в ряд за ней, выглядели беспомощными, как слоны в клетке, недоумевающие, как они туда попали. И в том, как возле крыльца с длинным козырьком столпились какие-то мужики и курили, тоже было ощущение беды. Они казались странно возбужденными и как будто сдерживающими возбуждение. На Анфису посмотрели мрачно, даже разглядывать не стали, а обычно ее разглядывали.
Она отвернулась от мужиков и осмотрела асфальт, на котором таяла переливчатая масляная
— Коля, Коля, тудыть твою!.. — громогласно распоряжались там, за забором. — Ты тудой не бросай, ты сюдой бросай!..
Под стеной еще не растаял снег, из-под темной кучи текли ручьи, смывали масляную пленку с асфальта, под фурами собирались лужи.
Анфиса точно не знала, куда идти, но дверь была всего одна — в углу, та, у которой курили мужики, и она решила, что идти надо туда, и даже спрашивать не стала. Ну их, этих мужиков!..
На лестнице было сыро, пахло кошками и штукатуркой, а у стены валялся огнетушитель. Может, ночью здесь был пожар?..
Лестничка поднималась до третьего этажа. На втором стояли два продавленных кресла и кофейный автомат, а дверей никаких не было. Анфиса задумчиво изучила автомат, задрала голову и посмотрела наверх. На площадке стояли еще какие-то люди, гомонили, голоса эхом отдавались от стен.
Анфиса оробела.
Она дошла до третьего этажа, люди на площадке расступились и примолкли, и Анфиса очутилась в тесной приемной, где почему-то орал телевизор и за высокой стойкой сидела секретарша с совершенно бессмысленным лицом.
Анфиса никогда не видела у людей более бессмысленных лиц.
— Здравствуйте, — сказала она осторожно. — А как мне увидеть… Илью Решетникова?
Секретарша скривилась, будто собиралась зарыдать, но раздумала и выпалила, что Илья Решетников сейчас занят и разговаривать с посторонними никак не может.
Этого Анфиса не ожидала. В конце концов, кто кого просил о помощи — она его или он ее?!..
— Но он назначил мне встречу и просил меня…
Хлипкая белая дверь распахнулась и на пороге возник непосредственно сэр Квентин. Выглядел он скверно.
— А-а, — промычал он, завидев Анфису. — Здрасьте.
И прошел мимо нее к секретарской стойке.
— Здравствуйте — поздоровалась Анфиса с его спиной.
— Раиса, позвоните моей матери и скажите, что вечером я приехать не смогу, — распоряжался сэр Квентин. — Всех водителей, которые должны были сегодня уехать — немедленно ко мне. Вызовите Серова с Дмитровки, скажите, что он мне срочно нужен.
Секретарша таращилась на него, и глаза у нее медленно наполнялись слезами.
Что здесь происходит?! Куда она попала?!
— Раиса, вы что? Оглохли?! Выполняйте, сейчас же!
— Хорошо, Илья Сергеевич, но только я…
— Раиса! — прикрикнул он, вернулся в кабинет и захлопнул
— Вот видите! — воскликнула несчастная секретарша, которая утром называла ее Алисой Мурзиковой. — Вот видите, как все ужасно!
— Да что здесь случилось?
— Убийство, — простонала секретарша и шмыгнула носом отчаянно, — у нас ужасное, ужасное убийство!
Этого Анфиса никак не ожидала, и ей стало не по себе.
— А… кого убили?
— Заместителя нашего убили! Диму Ершова, — выговорила секретарша и зарыдала в голое, — Димочку… убили.
— Кто его убил? Когда?
— Ночью убили. Прямо тута, на работе! Ди… Димочка домой собирался пораньше, а его… убили!..
— Кто убил?!
— Начальник, — икающим шепотом возвестила секретарша, — у-у, бандитская морда! Он и убил!
— Как?!
Но добиться от Раисы чего-либо связного не представлялось решительно никакой возможности.
У Анфисы был выбор. Она могла немедленно вернуться на работу и больше никогда не вспоминать сэра Квентина по имени Илья Решетников. Она могла быстро и аккуратно унести ноги, сохранив таким образом собственное спокойствие и похваливая свою интуицию за то, что она никогда ее не подводила. В конце концов, этот самый Решетников произвел на нее ужасное впечатление с самого начала.
Но… это была не правда.
Он показался ей смешным, растерянным и абсолютно безобидным. Если бы не Петр Мартынович и его привидение, она бы даже посочувствовала Квентину — в конце концов, никто не имеет права просто так травить честных людей, да еще таким образом, чтобы они посреди улицы падали в обморок и не знали потом, где были и что делали.
И потому она выбрала второй вариант, которого не было в первоначальной программе. Посмотрев на Раису, она хотела что-то спросить, но не стала, решительной рукой открыла дверь и вошла в кабинет.
Илья Решетников сидел за письменным столом, читал и швырял на пол какие-то бумаги. Бумаг была целая куча.
— А говорят, вы человека убили, — с порога произнесла Анфиса, — правду говорят или врут?
— Врут, — не поднимая глаз, ответил Решетников и очередную бумажку швырнул не просто так, а скатал в комок и кинул его в стену. Комок отскочил и приземлился на диван, где уже валялось несколько таких комков. — Хотя со стороны оно выглядит… похоже.
— Кто оно?
Тут он поднял на нее глаза. Абсолютно несчастные и очень сердитые.
— Вы кто? — спросил он.
Анфиса неторопливо стянула с плеч дубленку и пристроила ее на вешалку, поверх длинного кашемирового пальто.
Вот черт побери, как все сэры в последнее время полюбили кашемир, хоть бы и на автобазе.
— Не придуривайтесь, — велела она хладнокровно. — Вы отлично меня помните. Я Анфиса Коржикова. Я бинтовала ваши раны на поле боя, — и она подбородком указала на его щеку. — Вы заказали мне расследование и обещали денег дать.
— Никакого расследования, — отрезал тот, — тут милиции полно. Теперь ихнее расследование будет.