Закон Ордена
Шрифт:
– Я знаю местного гусляра, – сообщил Кестель. – Может, он что-нибудь посоветует?
В лесу неподалеку худенькая женщина в пелерине оперлась о дерево, сняла платок с лица и с наслаждением вдохнула ароматный воздух ночного леса.
Затем женщина осмотрелась.
Ночной лес казался неподвижным, молчаливым. Женщина стояла долго – достаточно для того, чтобы о ней узнали местные звери и прочая живность. Удрало буквально все живое, способное удирать.
Оттого женщина смутилась. Она любила лес и его обитателей и неприятно удивилась тому, что лес боится ее.
Однако женщина знала, что боятся ее не без причины. Вообще говоря, страх иногда бывал полезен – например сейчас, когда предстояло уйти в себя и стать беспомощней самой слабой лесной твари.
Убедившись в том, что никто и ничто не мешает, женщина застыла, перестала дышать. Часть ее естества отделилась и помчалась сквозь чащу.
Люди не могли ее видеть, разве что самые чуткие ощущали чужое присутствие, хотя и не смогли бы его локализовать. Лесные звери шарахались, когда она пролетала мимо, быстрая и неуловимая, как дуновение ночного ветра.
Женщина прилетела в город, в лагерь ловчих Театра, увидела роскошный фургон в свете костров, трех стражников, глаза выглядывающих из-за решеток спрятавшихся ловчих, арбалеты в ладонях, десятки вооруженных мужчин, дремлющих, но готовых в любой момент сорваться с места.
Женщина вздрогнула. А, ментальные псы и их мерзкие дрессировщики.
Псы навострили уши, дрессировщики насторожились. Но тень женщины уже проникла в богато украшенный фургон. Алия Лов лежала на роскошной византийской кровати, с рукой между ног, часто дышала.
– Сестра…
– Сестричка моя, не нужно. Я останусь и узнаю, где оно.
– Я буду поблизости, – пообещала женщина.
Тень выскользнула за круг света, а сидящая под деревом в лесу женщина открыла глаза и осмотрелась. Уход в себя продолжался всего несколько минут, вокруг ничего не изменилось.
В лесу царила полнейшая тишина.
Глава 8
Круг со стражниками прибежал к фургону Алии. Ментальный пес ворчал, с пасти стекала слюна. Он бросился бы на полковника, если бы не шипастый ошейник, впивавшийся в горло и плечи.
У дрессировщика лицо было в татуировках. Он посмотрел на Круга и сказал:
– Сильная магия. Никаких там трюков на публику, настоящее мастерство. Пес обмочился со страху.
– Что-то в нем сейчас не видно испуга.
– Первый страх прошел. Но ведь его ярость – тоже от страха. Разве не видите?
– И что это было? – осведомился Круг.
Он ненавидел магию. Хоть и с вооруженной стражей вокруг, ощущал себя будто кролик в лисьей пасти.
– Колдун это или колдунья, но не лесная голытьба и не гусляр-самоучка, нашедший книгу заклятий и лепящий, что получится. Это был настоящий мастер. Он прошел сквозь защиту ХоГанг, как сквозь паутину.
– Алия на месте, или колдовство утащило ее с собой?
Пес рванулся, натянул цепь. Раздраженный полковник достал кинжал и стукнул рукояткой пса по морде. Тот заскулил, его дрессировщик зажмурился, пытаясь сдержаться.
– Не надо его бить, – раздельно выговорил дрессировщик. – Такая уж природа ментальных псов. Они ненавидят всех и вся, кроме своего хозяина. Хотя его тоже ненавидят, но чуточку меньше. Господин полковник, если хотите пользоваться его умениями, пожалуйста, не бейте его.
В спокойных словах дрессировщика слышалась угроза. Круг не терпел угроз, однако ментальные псы и их дрессировщики существовали на грани между магией и обычным миром – и потому Круг боялся, и ударил из страха. Псы были нужны, и дрессировщики понимали это.
– Алия еще там? – повторил вопрос Круг.
– Я думаю, там. Хотите – проверьте.
Круг подошел к входу и кивнул своим людям. Когда те стали полукругом у входа, Круг постучал.
– Кто там? – спросили из фургона.
Нет сомнений: это сладкий голосок Алии Лов. Круг глянул на дрессировщика, тот сказал:
– Ну, это еще ничего не доказывает. Мог остаться только голос.
Круг постучал снова.
– Ну кто же там?
Снова тот самый голос, еще нежнее и слаще прежнего.
– Я хочу обыскать фургон. Мы знаем, что у тебя был гость.
За дверью рассмеялись.
– Ну заходи, но только ненадолго.
Круг указал своим людям на два внутренних замка и большой навесной.
Пока стражники возились с замками, Круг думал о том, что никогда прежде у него не было пленника, которого приходилось предупреждать перед входом в камеру. А ведь спросил, особо не задумываясь, почти мимо воли. Круг не хотел себе в этом признаваться, но он по-настоящему боялся Алии Лов.
Лучше бы оказалось, что она удрала.
Когда замки были открыты, он широко распахнул дверь, увидел лежащую в постели Алию, прикрытую одеялом, и вошел. Он открыл одни внутренние двери и другие, без особой надобности проверил шкафы, и крайне неловко себя при том ощущал. Повсюду валялась женская одежда. Любовница Туута и в мыслях не имела наводить порядок, а Алия – прибирать за ней. В фургоне не оказалось никого помимо довольно ухмыляющейся Алии.
– Ну что, обыскал? – осведомилась она. – А теперь уходи.
Он ушел – неохотно, с нарочитой неспешностью. Хотя он и желал поскорее убраться, очень не хотелось поворачиваться к Алие спиной.
Снаружи он прищурился – свет костров слепил глаза. Пусть и посреди ночи, там было светлей, чем в фургоне, а может и светлей, чем на лесной поляне в жаркий безоблачный день,
– Я видел ее. Она там.
– Это еще ни о чем не говорит, – возразил дрессировщик. – Это могло быть вид'eние.
– Когда замешивается магия, ни в чем нельзя быть уверенным. Однако я видел своими глазами, и мне достаточно, – сказал Круг, задумался на минуту и добавил: – Я в этом уверен.