Закон Ордена
Шрифт:
– Ну да, ты мне уже говорил о том, что она тебе нужна живой. Вот только я ее здесь совсем не хочу.
– Туут, я тебе поверил.
– И был прав. Ну да, я же человек чести. Стараюсь блюсти принципы с тех пор, как Третий генерал хунг дал нам всем пример, совершив самоубийство из-за чести, и вдохновил меня на добродетель. То бишь не на такую добродетель, чтобы совсем без баб, но в общем.
Туут вздохнул и вытер ладонью потный лоб.
– Конечно, это я шучу. Ну, конечно, не очень хорошо шучу, потому что по поводу чужого несчастья… В общем, я хочу дать тебе шанс. Если тот гусляр, о котором ты говорил, не выяснит, что происходит, и не защитит нас от магии – заберешь Алию. А я тебе за нее все равно заплачу, хоть и заберешь. Я дам тебе фургон и коней, и еще чего пожелаешь.
Кестель поразмышлял с минуту, затем покрутил головой.
– Ты с ней говорил про ту магию?
– Нет, – ответил Туут.
– Может, с того и следовало начать?
– Тот фургон, про который я говорил, я тебе даю в долг. Вернешь его в Арголане – если доедешь, конечно, – сказал Туут и притом скривился – наверное, уже посчитал фургон безвозвратной потерей.
Алия крепко спала и не проснулась даже от скрежета засовов. Но когда Кестель вошел и посмотрел на нее, открыла глаза – однако тут же закрыла снова.
– А, Нетса, – сонно буркнула она.
– Мы можем поговорить?
– Отчего нет? Даже и приятно.
– Алия, я не знал, что ты якшаешься с магами.
Она села в кровати – похоже, разозлилась. Пышные длинные волосы Алии спутались комками, но даже и так смотреть на Алию в постели был приятней, чем смотреть на Алию ухоженную и одетую.
– И как я это, по-твоему, должна понимать?
– Кто тебя охраняет?
– Думаешь, я тебе скажу?
– Ну похвастайся знакомствами.
– Ох, Кестель, какой же ты милый… – сладко пропела Алия, уже целиком проснувшаяся и заметившая, как Кестель смотрит на нее. – Однако я нравлюсь тебе. Тут все на меня таращатся так, будто сто лет не видели женщины.
– Я одного не понимаю: если твой маг настолько силен, как тут все твердят, отчего ты еще под замком? – поинтересовался Кестель, не обративший внимания на насмешку.
– Так я отдыхаю. А ты милый, я же сказала… зачем же мне бежать от милого?
Кестель уселся за стол, подпер голову рукой. Алия улеглась, повернулась к нему спиной и накрылась одеялом. Кестель удивился себе. Ведь должен был ненавидеть ее за то, что она сделала с ним, а он будто встал после подножки, равнодушно отряхнулся и спокойно пошел восвояси.
Да, и к умиранию можно привыкнуть – конечно, если оно случается не слишком часто.
Наверное.
Кестель вспомнил и вздрогнул. Нет, к такому не привыкнешь.
– А какая она была, та женщина? – спросила Алия из-под одеяла.
– Какая именно?
– Ну та, с медальона. Из-за которой ты травился.
Она знала. Ну, конечно, она же говорила об этом сама.
Ему не хотелось разговаривать с ней на такие темы, но вдруг подумалось: ведь если откроешься перед ней, пусть самую малость, может быть, и она расскажет что-нибудь о себе…
– Красивая. И очень хорошая. Самая лучшая.
– Самая лучшая?
– Знаешь, я не могу мыслить о ней иначе.
– Самая лучшая, – повторила Алия, и из-под одеяла послышался смех. – Кестель, я не хотела тебя обидеть. Ты ж со мной откровенный и всякое такое. Но более идиотического описания возлюбленной я не слышала за всю мою жизнь.
Кестель пожалел о том, что рассказал.
– Для меня ты и вправду милый. Я знаю всю твою любовную историю. Кое-где люди передают ее из уст в уста, и не устают. И я все удивляюсь. Ведь когда ту девушку закрыли в башне, ты, вместо того чтобы пойти на дракона, забился в угол и трясся со страху, ожидая, пока ее освободят. Когда герои полегли, ты предпочел отравиться, а не пойти вслед за ними. А когда тебя спасли, ты пошел по бабам. Твоя любимая по-прежнему сидит в башне, ты носишь на шее медальон с ней как шимскар и говоришь мне, что она – самая лучшая.
– А ты думаешь, что я…
– Кестель, ты безнадежен, – перебила его Алия.
– Я ничего не мог сделать для нее.
– Я как женщина такие твои глупости просто презираю.
– Но дракон непобедим, – возразил Кестель.
– А что, лучше жить подзаборной грязью? Я могу понять, что ты уже не любишь ту женщину, потому что колдун, который тебя заклял, уж точно не дилетант. Но разве тебе ее не жаль, вот так запросто, по-людски? Если не по любви, то отчего ты не пошел к башне хотя бы из порядочности? Может, ты не победил бы дракона, но уж точно надоел бы постоянными возвращениями. Хотя, конечно, я в этом сомневаюсь.
Кестель с тревогой посмотрел на Алию, но увидел только укрывающее ее одеяло.
– Это уже в прошлом, – сказал он. – Ты не знаешь, как это – умирать.
Она зевнула.
– Да мне все равно. Только знаешь, не хотела бы я быть твоей женщиной.
Кестель солгал. То, что он хотел оставить в прошлом, возвращалось каждую бессонную ночь. Он просто не хотел мучить себя разговорами об этом.
Алия отбросила одеяло и снова уселась на кровати.
– Кестель?
Он посмотрел на нее.
– Ты помнишь того плоскомордого, мывшего пол в трактире, в Клоокблоке?
– Помню.
– Я тогда тебе кое-что рассказывала о хунг, с которыми жила, о муже и жене. Я забыла их имена, но это не важно, ведь ты знаешь, о ком я. Ведь знаешь?
– Знаю. И что? – сказал Кестель.
– Ведь это она заказала ордер на меня. По ее поручению ты словил меня.
Кестель удивился – но не хотел показать Алие насколько.
Но она все равно заметила.
– Ну, теперь я знаю наверняка. Хотя, честно говоря, это и не мог быть никто другой. У меня нет других врагов – по крайней мере живых. А в особенности таких, которые могли бы поведать настолько душещипательную историю, чтобы владыка Арголана согласился выписать ордер.
– Думай, что хочешь, – буркнул Кестель.
– Я тебе кое-что скажу. Ты хоть задумывался, отчего Виана ДаХан до сих пор не убила меня, хотя я уже сколько месяцев шляюсь по лесам и стараюсь, чтобы обо мне слышали все и повсюду? Отчего она осмеливается встать против меня только в Арголане?
– Наверное, ты мне это сейчас расскажешь.
– Нет уж, догадайся сам. А я хочу с тобой договориться.
– Не договоримся мы, – отрезал Кестель. – Я доставлю тебя в Арголан.
– Да не смеши меня. Сам ведь спрашивал, что я еще тут делаю.