Закон отражения
Шрифт:
Но где-то в глубине души все равно шевелился холодный червячок сомнения – может, все-таки не стоит судить короля, не зная истинных причин?
«Ты слишком много думаешь, Норл. Слишком.»
Он медленно опустился на ковер, но не торопился вставать на ноги. На миг Норлу показалось, что он слышит голос Дэйлорона, священной земли… Он, и только он еще мог дать совет, помочь избрать верный путь. Но уже спустя несколько мгновений вампир понял, что это просто самообман. Да и не мог он больше слышать голоса
…Это был странный, неприятный сон. Шениор то погружался в него с головой, как в холодную мутную воду – то всплывал. Открывая глаза, видел над собой темный потолок, на котором в капельках слюды тускло поблескивал огонек свечи. Ему не хотелось видеть все это – но сон, против воли, обволакивал плотным коконом, умоляюще и настойчиво заглядывал в глаза.
Смотри. Смотри внимательно, Шениор. Это – важно. В этом – истина и моя воля, воля твоей земли.
– Отпусти меня, – просил дэйлор, – я не хочу… не хочу знать… Зачем мне это?
На несколько мгновений он всплывал на поверхность мутной, взбаламученной воды, но что-то упорно тянуло вниз, туда, где…
…Растрепанное существо, в котором с огромным трудом можно узнать девушку-дэйлор, сидит, скорчившись, в углу. От ее лодыжки к ржавому крюку в каменной кладке тянется новенькая цепь. Тоненькие, почти прозрачные пальчики, вымазанные грязью и засохшей кровью, перебирают длинные, спутанные пряди волос. Взгляд девушки устремлен куда-то вдаль, сквозь мрачные, пропитанные болью и страданием стены.
Чуть слышный скрип ухоженных, смазанных петель.
Из черного зева открывшейся двери появляется человек. Потрескивает, плюется искрами факел в его руках, разбрасывая тревожные отблески на влажные стены.
Дэйлор подтягивает худые ноги к груди, вжимается в стену, словно желая стать одним из неприметных серых камней, раствориться в подземелье… Но это – всего лишь ее желание.
Человек медленно подходит, все ближе и ближе; и вот уже факел небрежно брошен в изъеденную ржой подставку.
– Ну, что решил король?
Взгляд девушки подергивается дымкой; она по-прежнему смотрит в даль, сквозь человека и сквозь страшные стены.
– Отвечай, когда я тебя спрашиваю!
Покрытые коркой запекшейся крови губы нехотя размыкаются.
– Ты получишь все, человек.
– Вот и хорошо. Значит, и ты получишь еще немного еды и питья. Видишь, как все просто?
– Империя падет… Недолго уже осталось! – голос дэйлор внезапно обретает силу, – ты, ты увидишь все это, и ничего не сможешь поделать!
Человек улыбается. Один стремительный шаг – и крепкие пальцы смыкаются на горле девушки. Она хрипит, бьется в смертоносных тисках – но сил осталось так мало…
– Зато уж ты точно этого не увидишь, – шепчет человек.
Он резко разжимает пальцы и брезгливо вытирает их чистой тряпицей. Дэйлор взахлеб хватает воздух.
– Я еще вернусь, душенька моя.
И сон размазался цветными пятнами, расплылся, как краска под дождем.
– Кто это? Я не знаю, кто эта девушка…
Шениор попытался разлепить веки, но от этого стало только хуже. Осознавать, что не можешь проснуться по чьей-то прихоти…
– Она – всего лишь ключ.
– К чему? Я могу спасти ее?
– Ее уже не спасти. Но ты должен быть готов…
– Почему ты говоришь загадками?!!
… Перо скользит по гладкому, недавно выделанному пергаменту. Одна за другой, в строгом порядке, ложатся буквы.
– Значит, он сам приходил сюда, Каннеус?
– Да, мой повелитель. И я осмелюсь посоветовать Вам изменить решение. Норл д’Эвери опасен, я это чувствую. Никто и ничто не остановит его.
– И он сказал, что последний д’Амес жив?
– Да, мой король.
– Возможно, это к лучшему, Каннеус. Хорошо, что мальчишка улизнул от нас.
– Мой повелитель… Обдумайте слова Старшего, я Вас умоляю, иначе…
– Ступай, ступай. Мне нужно кое-что записать. Не твое это дело – перечить королевскй воле. Я приказываю выдвинуть войска на Огневую пустошь сегодня же, до того, как благородный д’Эвери опять навестит нас. Дэйлор примут бой. Лучше погибнуть, чем покрыть себя позором. Ты слышишь, Каннеус? Я настаиваю. Выполняй мой приказ. Я король, и воля моя священна.
Одна картина сменяет другую.
Перо скользит и скользит по пергаменту.
«Я хочу, чтобы ты прочиал это, Шениор д’Амес, когда дух мой соединится с духами предков.»
… Холеные пальцы лорда Каннеуса аккуратно отвинчивают крышечку хрустального флакона. Несколько зеленых капель, одна за другой, падают в бокал.
– Вот, Ваше Величество. Вы плохо выглядите, выпейте вина.
– Какая забота, Каннеус. Я не забуду.