Закон отражения
Шрифт:
Над площадью повисла мертвая тишина. Шениор оглянулся на Каннеуса – тот, бледный, как смерть, лишь покачал головой. Эбберн мелкими шажками подошел к министру, что-то зашептал на ухо.
– Думаю, я принял правильное решение, – громко сказал Шениор, пользуясь молчанием, – лорд Каннеус… Позаботьтесь о грузе и веревках, у вас ведь это отлично получалось раньше?
Министр в два стремительных шага преодолел разделявшее их расстояние. Тихо проговорил:
– Очень опрометчивый поступок, милорд. Поющее Озеро –
Шениор презрительно прищурился и также тихо ответил:
– О, лорд Каннеус, я совсем забыл, что те, кто провожали меня в Испытание, уже не увидели вас после него. Так вот, если вам это интересно – тогда, ночью, я прошел его, я слышал, как бьется сердце Дэйлорона, слышал голос земли… И меня вытащили из воды живым и невредимым, чтобы убить. Разумеется, вам эти подробности уже незнакомы…
Министр выдержал его взгляд и коротко кивнул.
– В таком случае вы поступаете правильно. Лишь бы Дэйлорон не лишился последнего короля и усилия благородного д’Эвери не пропали даром.
… Шениор, стоя в лодке, помахал застывшей в ожидании разноликой толпе. Кивнул гребцам:
– Давайте, быстро, на самую середину.
Каннеус, расположившись на корме, обвязывал веревкой камень и время от времени бросал на Шениора тревожный взгляд.
– Что, лорд, боитесь собственноручно утопить короля? – усмехнулся дэйлор, аккуратно снимая сперва жесткий камзол, затем сорочку, – позаботьтесь, чтобы моя одежда не слишком вымокла.
– Вы так уверены в себе, милорд, что я сомневаюсь в здравости вашего рассудка, – пробормотал министр, – но уже поздно что-либо менять. Они, – он кивнул на свидетелей из благородных, – не допустят обмана…
– Я знаю, – просто ответил Шениор, – но я делаю это для того, чтобы мои подданные верили мне. Как ни глупо это звучит.
Больше никто не проронил ни слова.
Шениор, прикрыв глаза, обратился к Дэйлорону.
«Помоги мне, земля, благословенная звездами… Прими меня в свои воды, помоги явить истину тем, кто ее хочет увидеть…»
– Пора, милорд.
Один из благородных осторожно – но весьма крепко связал ему за спиной руки. Другой привязал груз к ногам. Каннеус, не шевелясь, сидел на корме; его тонкие губы беззвучно шевелились.
– Вы готовы, милорд?
«Услышь меня, моя земля… И помоги… разве я не твое дитя?»
Он молча кивнул.
Выпрямился у самого борта и, как только дэйлор выпустил из рук груз, шагнул в черную бездну.
В первый же миг холод сковал его; Шениор, увлекаемый камнем, летел во тьму, все дальше и дальше от света. В груди заломило, но он сдерживал дыхание.
«Прими же меня, Священное озеро… Яви истину, которой так жаждет твой народ…»
Страха не было. Невзирая на то, что никто и ничто не ответило ему…
Шениор закрыл глаза, почувствовал, как натянулась сверху веревка. Он повис в ледяной тьме, не достигнув дна – но и без надежды самостоятельно вырваться на поверхность. В ушах зашумело; глоточек воздуха показался самым желанным из всех сокровищ мира…
Я принимаю тебя, возлюбленное дитя мое.
Шениор улыбнулся – и вдохнул полной грудью ледяную воду.
… – Ваше Величество! Милорд!
Голос министра доносился откуда-то издалека.
– Милорд, очнитесь…
В ноздри ударил резкий запах, тело скрутила судорога.
– Милорд. Хвала Дэйлорону, вы живы.
– Странно… слышать… это от тебя… Каннеус…
Легкие жгло, будто воздух раскалился. Шениор приоткрыл глаза – и увидел высоко над собой чудесный, весь в мраморных цветах, потолок. Скрипнув зубами, Шениор повернул голову.
Оказывается, он лежал в постели, а рядом, сжав в руках какую-то склянку, стоял вездесущий министр.
– Отравить меня вздумал? – прохрипел Шениор, – так же, как Селлинора?
Каннеус пожал плечами.
– Нет, милорд. Это всего лишь пахучая соль, чтобы привести вас в чувство. Народ ждет, пока вы покажетесь на балконе… ну и представление вы устроили!
– Рассказывай.
– Нет, – Каннеус покачал головой, – сперва вы покажетесь народу, и только тогда я расскажу все, что видел. Давайте, я помогу вам подняться.
Шениор приподнялся на руках, но тут же, к своему ужасу, понял, что не сможет подняться. По крайней мере, сейчас.
– Милорд, вы позволите?
И вдруг крепкие руки министра сгребли его в охапку и поставили на ноги.
– Идемте, осторожно, – Каннеус, тяжело дыша и отдуваясь, дотащил Шениора до балкона.
Внизу гудела, плескалась толпа.
– Помашите им рукой, милорд, и улыбайтесь, улыбайтесь! Вы добились того, чего хотели – теперь все только и говорят, что о настоящем короле. Да еще о воле Дэйлорона. А теперь… осторожно… идем обратно…
Задыхаясь, Шениор упал на кровать.
– Каннеус… Если ты полагаешь, что своими заботами заставишь меня забыть… то, что хотел со мной сделать…
– Не беспокойтесь, милорд, – сухо отозвался министр. Его глаза превратились в щелочки, и без того тонкие губы вытянулись в нитку. – Благородный д’Эвери заверил меня, что, если я посмею причинить вам вред, он самолично мной займется. И еще он хотел, чтобы я за вами приглядывал, пока вы не поймете, как и что нужно делать. К слову, вы мудро поступили, что не прогнали рабынь Эбберна – в противном случае он бы оскорбился… Так вы хотите послушать, что произошло на озере?
Щениор молча кивнул – насколько ему позволяла подушка.