Закон отражения
Шрифт:
Просторная комната для гостей была обставлена со всей подобающей роскошью: прекрасная резная мебель, пушистые ковры, тускло мерцающие золотом драпировки на стенах, пуфики и подушечки. Среди всего этого великолепия Шениор даже не сразу разглядел Миральду – ведьма сидела в уголке дивана, подогнув под себя ноги, и, как зачарованная, смотрела в окно. Шениор приказал доставить ей горячей воды и ароматных масел, чтобы она отдохнула после долгого перехода; одежду он сам выбирал из королевских сундуков. И теперь на диване сидела не грязная оборванка,
Она оторвала взгляд от окна и перевела его на Шениора; в комнате повисло тягостное молчание. Ведьма молча разглядывала его, словно видела впервые – а потом по бледным щекам покатились слезы.
Сердце больно защемило. Как же он мог так обидеть эту благородную в душе женщину? Шениор быстро пересек комнату и молча опустился на колени.
– Миральда. Похоже, я вел себя хуже, чем кочевник. Я оскорбил самую чистую, самую честную женщину. Могу и я надеяться на прощение?
Не в силах более выдерживать укор в теплых зеленых глазах, он опустил голову. И в следующий миг почувствовал, как ее мягкие руки обнимают его за плечи.
– Мой бедный, потерянный малыш… – ее била крупная дрожь, – единственное… о чем я действительно сожалею, так это о том, что я не смогла убедить тебя сразу. Наверное… в этом есть и моя вина. Но я – видит Хаттар – хотела, чтобы твой народ жил.
– Но он будет жить, – пробормотал Шениор. Она простила его! Сердце радостно забилось, но все равно в груди засела сладкая, тягучая боль.
– Шениор… – голос ведьмы упал до шепота, – мне так жаль… неужели ты ничего не чувствуешь?
– Я сделаю все, как ты скажешь, – пробормотал дэйлор, прижимаясь щекой к ее ладони, – я задействую все порталы, и мы уйдем, оставим эту землю, как это ни тяжело. Ведь черные времена не могут длиться вечно?
Она осторожно взяла его лицо в свои руки.
– Ты ничего не ощущаешь, король Дэйлорона? – теперь надтреснутый голос звучал совсем сухо, – время истекло. То, о чем я говорила, уже здесь. Вместе с этим дождем.
Шениор не поверил собственным ушам. Неужели это было правдой? Но тогда… Внутри все сжалось; тягучая боль в груди стала просто невыносимой.
– Миральда… Это правда?!!
Она передернула плечами.
– Я никогда не лгала тебе. Небеса, мне так хотелось, чтобы дэйлор жили!!! А теперь…
Осознать – и принять это было просто невозможно.
– Что… с нами будет? – прошептал он, вглядываясь в ее глаза и пытаясь найти там хотя бы отблеск надежды. Но нет – темно-зеленая глубина была мрачной и безнадежной.
– Я не знаю точно, – всхлипнула ведьма, – не знаю… Это станет ясно после грозы. Но, боюсь, я не смогу вас спасти. Мне неизвестно, чем пользовался тот маг, что придумал все это.
– А если я начну выводить дэйлор прямо сейчас? – он резко поднялся на ноги. Как бы там ни было, они еще поборются с Судьбой!
– Ты что, не понимаешь? Смерть уже пролилась на эту землю. Ты должен был начать спасать свой народ до того, как это случилось.
Перед глазами все поплыло.
Женщина в траурном платье, плачущая на его коронации. Вот оно, знамение… Знамение его собственной глупости, погубившей народ!
– И что, ты хочешь сказать, что дэйлор – все дэйлор – погибнут?
Ему было нелегко говорить это, каждое слово застревало в горле.
Миральда промолчала. Только взгляд ее говорил красноречивее любых слов. И Шениор вдруг успокоился. Иной раз самое худшее известие действует отрезвляюще.
– Ты в самом деле чувствуешь в этом ливне магию? – уточнил он.
Миральда поднялась с дивана и подошла к нему.
– Все отравлено. Ты вдыхаешь отраву, но пока не ощущаешь последствий. Звучит не очень-то приятно, но это – правда.
– Сколько у нас осталось времени?
– Боюсь, что его больше нет.
Она взяла его руку в свою. Во рту вдруг стало горько, и он пошатнулся – но ведьма ловко подставила свое плечо.
– Видишь? Вот оно, начинается. И я не в силах бороться с этим сейчас. Мне нужно время, чтобы разобраться – а его-то у нас и не осталось. Если бы я знала точно, какие компоненты задействовали маги… Возможно тогда еще были бы шансы…
И Миральда опустила глаза. Шениор же с холодным любопытством, словно происходило все это и не с ним, рассматривал свое запястье и странные темные пятна, расплывающиеся под кожей.
– Говоришь, времени больше не осталось?
Он молча отошла к окну и уставилась на потоки воды, хлещущие по стеклам.
Шениор еще раз посмотрел на свои руки – и снова на Миральду. Им овладело странное спокойствие, словно он уже сделал последний шаг в пропасть, и теперь оставались считанные мгновения до воссоединения с предками.
– Мне так жаль, – прошептала ведьма, – жаль.
– А с тобой – все в порядке?
– Это не действует на людей, – прошептала она, не оборачиваясь, – мне ничего не угрожает.
– Я никогда не думал, что конец дэйлор будет именно таким, – пробормотал Шениор, наблюдая, как болезнь поднимается от запястий к локтям, – честно говоря, я вообще не задумывался о том, что когда-нибудь этот час наступит…
И вдруг… Слабый, едва заметный отголосок памяти… Ведь тогда, когда он второй раз отважился на Испытание Поющим озером, оно что-то шептало ему, и он что-то видел – но забыл! Вспышкой перед глазами пронеслись белоснежные гроты, сверкающие слезами алмазов, глубоко под водой…
Что-то шевельнулось рядом, чей-то далекий голос – и разум.
Мои дети всегда принадлежат мне.
Издав торжествующий возглас, словно только что решил чрезвычайно сложную и важную задачу, Шениор резко повернулся и бросился прочь из комнаты.
– Шениор!!! Ты куда? Остановись!!!
Но он, уже ничего не слыша, бежал по коридорам дворца, перепрыгивал черед три ступеньки, спеша к Поющему Озеру.
По пути он налетел на кого-то, но едва ли почувствовал это.