Шрифт:
Андрей Таманцев
Закон подлости
Солдаты удачи-4
Содержание
Глава первая. Багдадский вор 2
Глава вторая. Театр военных действий 23
Глава третья. Калиф на час 37
Глава четвертая. Со свадьбы -- на похороны 57
Глава пятая. Запасной вариант 74
Глава шестая. Предательство 87
Глава седьмая. Путь Аджамала 103
Глава восьмая. Жажда смерти 124
Глава девятая. Уйти первым 147
Глава десятая. Найти и обезвредить 163
Глава первая. Багдадский вор
1
Над Багдадом стремительно сгущались сумерки. По мере того как угасал шафрановый, в полнеба, закат, в темных
Впрочем, с каждым годом факелов пылало над рекой все меньше. Экономические санкции, наложенные на Ирак Советом Безопасности ООН еще после оккупации Кувейта, оказывали свое действие. Уже сегодня в Багдаде бензин стоил не намного дороже стакана чистой питьевой воды в ресторанчике на набережной. Да и сама набережная не производила былого впечатления. Все меньше находилось желающих купить этот самый стакан воды. А как бывало замечательно в самый жгучий полуденный зной, когда казалось, что еще немного -- и весь асфальтово-бетонный город начнет плавиться и стекать в реку, сделать глоток ледяной воды, утолив жажду сиюминутную. А потом смотреть, как веселый продавец ловкими движениями крошит в ваш стакан лед и выжимает в него свежий лимон, присыпав его сверху сахарной пудрой. В жару нет ничего лучше этого импровизированного мороженого.
Восемь лет блокады сделали свое дело. Уже не прогуливаются по набережной толпы туристов, захотевших поглазеть на колыбель европейской цивилизации -- древнюю шумерскую Месопотамию. Давно разъехались и специалисты со всего мира, так любившие с размахом тратить деньги, которые, не скупясь, платил им Саддам Хусейн. Нефть, которая в Ираке, казалось, лежала под каждым камнем в пустыне, сегодня больше не приносила барышей. Именно поэтому гасли факелы на комбинате посреди города. "Зато легче стало дышать..." -- грустно шутили некогда беззаботные багдадцы. Древний Багдад переживал явно не лучшие времена.
К тому же опять, как и в девяностом году, в залив стягивались эскадры натовских союзников, опять совсем по-хозяйски засновали в небе "фантомы" и "харриеры" -- президент Хусейн отказался допустить ооновских инспекторов в свой личный Дворец. Запрет только сильнее распалил инспекторов: раз не пускают -- значит, что-то прячут, скорее всего -- оборудование для производства химического или бактериологического оружия. Но Саддам упорно стоял на своем, и конфликт разгорался, грозя перерасти в настоящую войну.
Потомки героев "Тысячи и одной ночи" по вечерам с опаской поглядывали на зажигающиеся звезды -- не полыхнут ли там с воем внезапно подкравшиеся американские "томагавки"?.. Город жил в ожидании точечных бомбовых ударов.
– - Война, опять война...
– - тяжко вздохнул старый Нохад, хозяин небольшого ресторанчика-чайханы на самом берегу Тигра, уныло окинув взглядом пустынную набережную. Полчаса назад муэдзины по всему Багдаду призвали к вечерней молитве, и старика, который был правоверным мусульманином, терзали укоры совести оттого, что он никак не мог заставить себя отправиться в подсобное помещение за молитвенным ковриком. На вечернем солнышке было так приятно, что переставали напоминать о себе стариковские болячки. А тут еще пришел сосед Закил, и коврик остался на своем месте, Аллах на своем, а старик на своем.
Итак, после обычных в таком случае приветствий и пожеланий здоровья, достатка и долгих лет старик Нохад повторил:
– - Война, опять война... Я потерял сына на войне с Ираном. Разорился на войне с Кувейтом. Только Аллах знает, что со мной произойдет после этой войны.
– - Нет, уважаемый Нохад, -- возразил Закил, беря предложенный ему пузатый стаканчик с чаем.
– - Всевышний за что-то прогневался на нас, если допустил, чтобы эти кувейтские псы жирели, пока мы ждем бомбежек.
– - Зачем нам Кувейт?
– - пожал плечами Нохад.
– - Аллах не обделил Ирак этой проклятой нефтью, из-за которой и происходят все беды. Пока ее не было -- мы были великой страной...
– - Саддам знает, что делать, -- уверенно ответил Закил.
– - Аллах не допустит нашего поражения, да и русские помогут нам.
– - Аллах милостив, -- не стал возражать старый Нохад.
– - Но у русских свои проблемы. Им не до нас. Прошли те времена, когда каждый третий иностранец тут был русским...
– - Да, уважаемый Нохад, сейчас и иностранцев совсем мало осталось, -вздохнул Закил.
И тут, словно для того, чтобы опровергнуть его слова, в ресторанчик вошел посетитель. Нохад, прервав степенную беседу, поклонился гостю и жестом пригласил его присесть на мягкие подушки, разбросанные поверх ковра. Гость был крепкого телосложения; бросались в глаза его небольшая бородка клинышком, словно выгоревшая на солнце, и гладко выбритый череп, изуродованный свежим шрамом. Второй шрам украшал правую скулу под солнцезащитными очками, которые гость не снял даже в сумраке зальчика. В довершение всего на левой руке этого человека не хватало мизинца. Одет он был в рубашку и брюки цвета хаки, ставшего столь обычным в последние годы на Востоке, когда одни войны стихали лишь для того, чтобы дать возможность разгореться другим.
Разместившись на подушках, посетитель провел рукой по бородке и принял предложенный Нохадом зеленый чай.
– - Пусть Аллах продлит твои дни, хозяин, -- поблагодарил гость по-арабски с еле уловимым акцентом, выдававшим в нем выходца из Афганистана или Пакистана.
– - Аллах милостив, раз послал мне гостя, -- с достоинством ответил Нохад.
– - Если уважаемый желает, то не успеет он допить чай, как его будет ждать свежая тигрская рыба.
– - Что ж, на то Всевышний и создал рыбу...
Нохад сделал знак своему помощнику, молодому парню, и тот тут же, прямо с набережной, забросил удочку. Сам же хозяин, не желая нарушать покой гостя, неслышно удалился, словно не замечая призывных знаков старого приятеля Закила, желающего продолжить беседу.
Спустя минут пять в ресторанчик заглянул еще один посетитель. Этот, одетый в белую рубашку и голубые джинсы, был явно европеец.
"Что-то у меня по нынешним временам становится людно", -- подумал про себя старый Нохад и все так же радушно предложил новому гостю присесть на свободном конце ковра. Но тот плюхнулся на подушки прямо рядом с посетителем в хаки.
Светлые, выгоревшие на солнце волосы, серые глаза и тонкие черты лица указывали на немецкое или скандинавское происхождение гостя. Но, приняв от старого Нохада традиционный стаканчик чая и отказавшись от всего остального, иностранец обратился к соседу на чистом русском языке:
– - Как ваше здоровье, мистер Гхош?
– - Вашими молитвами, Леонид Викторович, -- ответил тот также по-русски. Только говорил он медленно, как будто тщательно подбирая слова.
– - Головные боли не прекратились?