Закон проклятого
Шрифт:
Дело попахивало международным скандалом. Подонков выпустили в срочном порядке. Да и что было делать? Нет трупов и доказательств – нет преступления. Но на следующий день соседка одного из выпущенных на волю парней заметила, что дверь в его квартиру приоткрыта. Зашла… И тут же потеряла сознание. Андрей в который раз уже перечитывал описание места происшествия, заключения экспертиз, протоколы опроса соседей – и в который раз поражался, на какую же всё-таки звериную жестокость способен человек.
«…Высокий уровень серотонина и выраженное повышение уровня свободного
И фотографии. До неузнаваемости изуродованный труп здоровенного парня, буквально только что освобожденного из СИЗО. Убогая съемная квартирка. Повсюду бурые пятна засохшей крови – на полу, на стенах, на мебели, даже на потолке! Какую же надо иметь силищу, чтобы пытать такого бугая, даже не связав его предварительно! Ну насчет ногтя – чёрт его знает, может, ошиблась лаборатория. А может, и не ошиблась… Да, вовремя Трошичев отказался от этого дела и ушёл на пенсию.
Зазвонил телефон внутренней связи, и Андрей поднял трубку.
– Макаренко?
– Так точно, товарищ полковник.
«И чего это Деду с утра пораньше приспичило?»
– Убит второй подозреваемый по делу Писарева. Займитесь, пожалуйста, этим немедленно…
Следователь положил телефонную трубку, вытащил сигарету и щёлкнул зажигалкой. Проклятое «дело» преподносило одну загадку за другой, не давая ни малейшей зацепки для их разрешения. Наверняка все будет как и в первом случае. Приедешь – и ни тебе отпечатков, ни орудия убийства, ни свидетелей происшествия… Ни хрена хорошего, одним словом.
Взгляд Макаренко упал на фотографию, спрятанную под прозрачный плексиглас стола. С выцветшего от времени снимка улыбались двое парней в форме. Позади них взметнулся ввысь горный хребет. Андрей вздохнул. Страшное было время. Страшное, но в то же время понятное. Убивай, или убьют тебя. Простая философия. И люди – или свой, или враг. Третьего не дано. А здесь…
Здесь всё по-другому. Здесь вроде бы и не было явных врагов. Но не было и друзей. Здесь каждый был сам за себя, и всем было глубоко наплевать, сколько крови, нервов и убитых товарищей оставил ты за чертой, разделяющей государства. Теперь родине уже не требовались герои. Ей были нужны мускулы.
И куда было податься в условиях рыночной экономики бывшему мастеру спорта по дзюдо, кандидату в мастера спорта по боксу, профессиональному убийце, прошедшему все ужасы локальной войны? Правильно, в охрану. Или в менты.
Но охранять толстопузых барыг, поигрывая борцовскими плечами перед дверью офиса и бегая хозяину за сигаретами, было противно. Влиятельных друзей у Андрея не было, никому он со своими навыками оказался дома не нужен. И он пошел в милицию.
Учился заочно на юрфаке, работал, как говорится, «на земле». Арестовывал. Иногда бил. Иногда стрелял. Но никак не мог отделаться от чувства, что бьет он не всегда за дело и часто стреляет совсем не во врагов. Он прекрасно понимал, что и тут тоже – не ты – так тебя, что здесь, в общем, идёт своя необъявленная война. Но проклятое чувство не хотело внимать голосу разума…
Его недолюбливали коллеги за тягу к спорту и одиночеству. Начальство тоже относилось подозрительно, мол, чёрт его знает, что можно ожидать от этого специалиста по межнациональным конфликтам. Словом, не вписался парень в коллектив. Да это ему было и не нужно. Он работал, получал смешные деньги, которых еле-еле хватало на еду и оплату тренировок. А остальное – гори оно всё синим пламенем.
Когда он стал следователем, на него начали спихивать абсолютно безнадёжные дела. И он брался за них со свойственной ему бульдожьей хваткой. И нередко доводил до конца то, что было не под силу его коллегам. За ним помимо «официального» прозвища Педагог, которому он был обязан своей громкой фамилией и к которому привык ещё со школы, постепенно закрепилась кличка Висяков – которой, между прочим, его пока ещё никто не рискнул назвать в глаза. Он знал о своем втором прозвище. И ему было глубоко наплевать, о чём шепчутся у него за спиной.
Макаренко еще раз взглянул на фотографию, чему-то усмехнулся про себя, затушил сигарету, засунул в портфель папку со злополучным «делом» и вышел из кабинета.
Как то Сократа спросил один из его учеников:
– Учитель, жениться ли мне?
– Ты пожалеешь в любом случае, женишься ты или нет, – ответил Сократ.
Эту притчу знают многие. Но не многие знают продолжение…
Тогда ученик поинтересовался:
– Учитель, может, мне тогда завести любовницу?
Тогда Учитель ответил более пространно:
– Если ты хочешь завести себе любовницу – подумай сто раз. Если соберёшься жениться – подумай в десять раз больше. Но уж коль ты всё-таки решился ввести в свой дом женщину, и тебе, несмотря на это, не наплевать на собственные нервы и материальное благосостояние, которые в связи с этим событием подвергаются реальной угрозе, – своди её сначала к хорошему чёрному колдуну. Только обязательно – к хорошему, из тех, кто не рассказывает на каждом углу о своих талантах. О них просто знают люди. И кто-нибудь из них расскажет тебе, как найти настоящего.
Своди к нему свою избранницу. Пусть он сделает из нее зомби. Такая женщина не станет отравлять тебе жизнь скандалами и сценами ревности. Она будет просто выполнять все твои прихоти и называть тебя Хозяином. В вашем доме поселится покой и уют, вам будут завидовать друзья и соседи…
Только вот не забудь после того, как твоя женщина превратится в идеал, убить того колдуна, который оказал тебе эту маленькую услугу. Иначе ты рискуешь в один прекрасный день проснуться с ножом между ребрами, засунутым туда нежной ручкой твоей послушной подруги. Ведь колдун просто-напросто забрал её душу и приказал в общем-то мёртвому телу служить тебе. И так же легко он может приказать ему сделать обратное. Кто знает, что творится в многомудрых головах у этих служителей Тьмы…