Закон семи
Шрифт:
— Ой! — громко сказала бабка и рухнула в обморок. За мгновение до этого я собиралась сделать то же самое, но так как бабуля меня опередила, пришлось собраться с силами: если мы тут все попадаем, кто ж нас отсюда вытащит.
— Гавриловна, не дури! — рявкнула первая, мгновенно приобретя черты древней воительницы. — Народ звать надо. — И она бросилась к лестнице, с намерением все смести на своем пути. На счастье, путь был свободен. — Люди! — голосила она уже на улице. — Ужас-то какой! Матюша повесился!
Я тяжко вздохнула. Очень хотелось броситься вслед за бабкой, потому что я хоть и старалась не смотреть на Матюшу, но лучше мне отнюдь не становилось. Однако и бабку без сознания оставлять тут было нечестно. Я пристроилась возле нее на корточках и жалобно попросила:
— Очнитесь,
— У меня сейчас сердце остановится, — ответила она голосом умирающей, а я принялась звонить в «Скорую».
Пока я звонила, бабка вскочила и бросилась вон из квартиры, а я чертыхнулась и, сделав неловкое движение, влетела лбом в ноги Матюши, хотела заорать и наконец-то бежать отсюда, ног под собой не чувствуя, но тут другая мысль пришла мне в голову. Должно быть, авантюризм перешел ко мне по наследству от прапрадеда, потому что вспомнила о тайнике Матюши, и меня неудержимо повлекло в гостиную. Очень захотелось узнать, что ж такое он там прятал. Желание было столь сильным, что, забыв о самом Матюше и о возможных последствиях, я устремилась в гостиную, хлопнулась на колени перед камином и принялась ощупывать дощечки паркета.
Лежали они плотно, а знала я место тайника весьма приблизительно, да еще здорово нервничала и торопилась — вдруг народ вместе с милицией повалит на место происшествия? Объяснить, с какой стати я здесь ползаю, будет затруднительно.
Я принялась простукивать пол, вспомнив, что знающие толк в таких делах люди всегда поступали подобным образом, правда, я понятия не имела, какая от простукивания польза. И тут выяснилось, какая: звук вдруг стал другим, совсем не таким, как за мгновение до того. Я быстро достала из сумки пилку для ногтей и подцепила дощечку паркета. Она легко приподнялась, вслед за ней другая, и в полу образовалась дыра. Небольшая, но для тайника вполне подходящая. Я сунула в нее руку и попыталась что-нибудь нащупать. Пространство небольшое, такое впечатление, что внизу был скрыт ящик величиной с коробку из-под обуви, но в настоящее время он был совершенно пустой.
Тут на улице опять раздались крики, а вслед за ними грозный голос:
— Спокойно, всем оставаться здесь.
Голос мог принадлежать лишь человеку, облеченному властью отдавать приказы, настолько уверенно он звучал. В общем, ясно: прибыла милиция. Я выскочила в прихожую, почти на ходу вытерев доски паркета носовым платком, (кое-что об отпечатках пальцев мне было известно, и теперь я на чем свет стоит кляла себя за свое любопытство.
Когда в квартиру вошли двое мужчин в форме, я размазывалась по стене возле двери, довольно громко клацая зубами и готовясь рухнуть в обморок. Причем притворством тут и не пахло, я и в самом деле недалека была от обморока, особенно в связи с внезапно открывшимися перспективами. И добро бы нашла что-нибудь путное… Ладно не получила по голове, как предок, уже хорошо. «Пока не получила» — вдруг подумала я. Отпечатки пальцев интересуют милицию, только когда совершено преступление. А Матюша повесился, следовательно, зубами от страха я клацаю зря.
— Допился, старый черт, — буркнул милиционер, дядька лет сорока с круглым румяным лицом, с печалью глядя на Матюшу. И тут заметил меня.
— А вам здесь чего надо? — грозно спросил он. Я честно попыталась ответить, но лишь мычала от страха. — Вася, выведи ее на свежий воздух, — вздохнул дядя, и Вася меня повел.
— Сейчас на скамеечке устроитесь, и все будет хорошо, — пообещал он.
Мы выбрались во двор, и тут появилась «Скорая», которую я вызвала для бабки. Бабка, кстати, выглядела молодцом и бойко объясняла парню в штатском, как мы обнаружили Матюшу. Народ, который плотно набился в небольшой дворик, слушал, вытянув шеи. Так как бабка в помощи не нуждалась, ее оказали мне. Сунули под нос нашатырь и померили давление. Вася обвел толпу недовольным взглядом и громко скомандовал:
— Давайте-ка все по домам! Столпились тут… Нечего цирк устраивать! — после чего спустился вниз.
На его команду мало кто обратил внимание, но так как ничего не происходило, а бабка уже начала повторяться, граждане без всякого приказа стали расходиться.
— Допьются до чертиков, алкаши проклятые… — недовольно заметила тучная дамочка.
Через двадцать минут двор практически опустел, остались лишь соседи да представители правоохранительных органов. Этих, кстати, начало прибывать. Появились еще двое в штатском, приступили к вопросам. Бойкая бабка, перебивая подругу, поведала в очередной раз, как все было, потом вспомнила о давлении и пошла пить капли. Вскоре очередь дошла до меня. Милиционеры к тому моменту обосновались в Матюшиной квартире, самого Матюшу успели снять и куда-то увезти.
— Вам кем Логинов доводится? — спросил меня следователь. Я с удивлением хлопнула глазами, после чего сообразила, что Логинов это, должно быть, фамилия Матюши.
— Матюша? — переспросила я на всякий случай.
— Матюша, — вздохнул он, приглядываясь ко мне, а я прямо-таки похолодела. «Неужто догадался, что я здесь что-то искала?»
— Никем, — покачала я головой.
— Хорошо, — кивнул он, что-то записывая. — А зачем вы его искали?
«Хороший вопрос», — подумала я. Чего проще, взять и рассказать всю правду: про кинжал, про дневник прапрадеда и свое любопытство. На тут я вспомнила слова Матюши о том, что должна хранить тайну. Кому должна? Разумеется, никому. Да я и Матюшу-то совсем не знала и уж точно ничего ему не обещала. Однако странное дело, я тут же решила, что о кинжале буду молчать; Должно быть, гены предка опять-таки дали о себе знать.
— Вы как себя чувствуете? — вздохнул следователь, вновь приглядываясь ко мне.
— Нормально. То есть, конечно, не очень хорошо, но…
— На вопросы отвечать сможете?
— Смогу, — кивнула я, кляня себя на чем свет стоит.
К вопросам не худо бы подготовиться, а то сейчас с перепугу такого наболтаю… Надо держать язык за зубами, и главное, думать, прежде чем рот открывать.
— Расскажите, откуда вы знаете Логинова и почему здесь оказались, — предложил дядя, посмотрел на меня с сомнением, поднялся и принес стакан воды. Спасибо ему большое, за это время я успела кое-что сообразить.
— Мы с ним на рынке познакомились, позавчера. То есть он-то сказал, что знал меня раньше, точнее моего отца. Подошел, когда я капусту покупала, и спросил, как меня зовут. Я с ним говорить не хотела, думала, денег начнет просить, но он назвал имя моего отца, и мне просто повернуться и уйти было неудобно.
— И что он сказал?
— Что говорят в таких случаях? Что я выросла, и он меня едва узнал. Сказал, что отец был хорошим человеком.
— А что с отцом случилось? Умер?
— Погиб. Много лет назад. Я тогда еще маленькой была. В общем, ничего особенного он не сказал. И даже не представился, просто я слышала, как его продавщица Матюшей назвала. Поговорили пару минут, и я ушла. А потом у бабули спросила, был ли у отца друг по имени Матюша, и она сказала, что был. Ну, я и решила встретиться с ним еще раз.
— Зачем?
— Поговорить. Я ведь своего отца совсем не знала, а тут его друг… — Наверное, мои слова звучали не слишком убедительно, для меня-то точно, а в ухо вроде бы кто-то нашептывал: «Скажи ему про кинжал… Скажи, дубина стоеросовая!» Но я не сказала. Может, во мне взыграла жадность — не хотелось отдавать кинжал, который так долго искал мой отец, а еще раньше прапрадед? А отдать бы пришлось. Но, думаю, дело было все-таки не в жадности, а в чем-то другом. Наверное, я понимала, что если в эту историю вмешается милиция, тайна кинжала станет для меня недоступной. Хорошо еще, если их эта тайна заинтересует, а если нет? Кинжал будет храниться с другими вещдоками, пока его не решат отдать в музей. В конце концов, смерть Матюши не имеет никакого отношения к кинжалу. Допился человек до белой горячки и удавился… И вот тут я на все взглянула по-другому. Он отдал мне кинжал, который назвал ключом, а буквально через день после этого покончил жизнь самоубийством. Круг, начертанный мелом, странные личности, говорившие с ним, и старая легенда о пещере, откуда прямая дорога в ад… Может, не все так просто? И о кинжале все же стоит рассказать? Ага, еще про тайный Орден монахов-воинов, про раскопки, которыми занимался отец, и про ворону, про ворону обязательно, чтобы люди не сомневались, что имеют дело с ненормальной… Я вздохнула и продолжила: