Закон стеклянных джунглей
Шрифт:
— Марыся, — обратилась я к собаке. — Пока. Было приятно с тобой познакомиться. Ты мне нравишься. Грустно расставаться.
— Думаю, ты тоже ей понравилась.
— А тебя никто не спрашивает, — повернулась я к Жоре.
— Это уже не важно. Уезжай. И, думаю, лучше тебе податься в Тарасов. А то что ты внуку скажешь? Что тебя ограбили?
Я не стала больше с ним разговаривать. Не оглядываясь, пошла к «Фольксвагену». Села, завела мотор, потом спокойно достала пистолет из бардачка, выпрыгнула из
Стреляю я хорошо. Я не сомневалась, что не причиню ему серьезного вреда. Просто напугать хотелось.
Попала я в руку. Жора выронил свое оружие и зажал рану. Я тут же оказалась возле него. Подняла пистолет с земли и бросила далеко в реку.
— Я не думал, что ты решишься, — проговорил он, сжимая зубы от боли.
— Мне приходилось убивать людей.
— Что ж ты меня пожалела? — Георгий сел, придерживая рану.
— Я не тебя пожалела. На этот раз я пожалела себя.
Глава 23
Я дошла до машины и нашла подходящую для перевязки тряпку. Вернулась, помогла Георгию затянуть руку и сказала, где можно найти хорошего доктора.
— Он ветеринар, но, думаю, поможет тебе. Отдашь ему рубашку, и он сделает все, что надо.
— Какую рубашку? — Жора еще мог улыбаться.
— Вот эту, — я сняла рубашку доктора Ивана и подала Георгию. — Он помог нам с Марысей.
— Ветеринар, говоришь? Но мне, кажется, требуется другой специалист.
— Если пойдешь в больницу, к тебе милиционеры придут. Будут спрашивать: что да как? А я думаю, не в твоих интересах встречаться с ними.
— Я ошибался по поводу тебя, — только и сказал Жора.
— Вот теперь прощай. Надеюсь, что на самом деле больше тебя не увижу. Марыся, идем. С Жорой все будет в порядке, не волнуйся за него.
Собака крутилась возле раненого. Она пошла на мой зов, но как-то неуверенно. Мне пришлось подойти и взять ее за ошейник.
Я усадила боксера в машину, не глядя, что там делает Жора. Я накинула на себя футболку и поехала вперед.
Никто больше не мешал нам в пути. Мы прекрасно держали скорость. Один раз остановились перекусить и несколько раз — размяться.
По большей части мы с Марысей молчали. Говорить совершенно не хотелось.
Уже на подъезде к городу я остановила машину и занялась ошейником собаки. Если там что-то есть, то я выну это сейчас. Другого момента не будет. А Георгий все же догадался обо всем. Я в нем не ошиблась.
— Сейчас посмотрим, что у тебя тут, — объяснила я Марысе, зачем мне понадобилась ее личная вещь.
Ошейник был сделан из хорошей кожи. Он был уже старый и на вид неказистый.
Марыся не рычала и не выказывала признаков беспокойства. Я аккуратно распорола ошейник маникюрными ножницами, взятыми в сумочке.
И
— Вот все и прояснилось, — вздохнула я с облегчением. — Теперь можно и к внуку на глаза показываться.
Я пересыпала камушки в пакетик, завязала его и положила себе в карман. Так просто они от меня не отделаются. Я еще попорчу им кровь. Вернее, ей. Думаю, Виктория Леопольдовна очень скоро узнает, что внук ничего не получил. Вот тогда мы и поговорим с ней по душам.
Город Антоновск встретил нас душной атмосферой. На улицах было столько пыли, что просто кошмар. Хоть респиратор надевай!
Я остановилась, собираясь приставать к прохожим, чтобы мне рассказали, как проехать по нужному адресу. Но первая же женщина прекрасно знала, куда мне двигаться, и уже через сорок минут, немного поплутав по узким улочкам, я остановилась около дома, указанного на открытке Игореши.
Марыся была наготове. Ошейник на месте — на ее шее. Но какое-то возбуждение читалось на морде собаки. Я взяла в руки пакет со шкатулкой.
— Ты знаешь, куда мы идем? — спросила я у боксера.
Марыся завиляла своим обрубленным хвостом.
— Тогда пошли.
Мы поднялись на третий этаж. Я позвонила.
Дверь открыли сразу, будто хозяин ждал нас, стоя прямо в коридоре.
— Здравствуйте, — симпатичный высокий молодой мужчина приветливо улыбнулся. — Марыся! — кинулся он к собаке.
Она радостно залаяла, положила передние лапы ему на грудь и стала лизать лицо.
— Здравствуйте, — кивнула я, стараясь не обращать внимания на их нежности. — Мне нужен Игореша.
Я решила, что буду держать себя нагловато, но не переходя определенного предела.
— Игорь? Это я.
— Можно пройти?
— Конечно.
Я вошла в прибранную комнату. Она была очень хорошо обставлена немногочисленной, но дорогой мебелью.
— Вы, наверное, Женя? — спросил он.
— Точно. Откуда вы знаете?
— Мне бабуля звонила. Сказала, что вы должны приехать.
— Предупредила, значит. Что ж. Очень хорошо. Вот все, что она просила вам передать.
Я протянула шкатулку и без тени сомнения и чувства вины пояснила:
— Она, к сожалению, испорчена. За мной следили неизвестные мне люди. Вот один из них и открыл шкатулку. Думал, что там что-то ценное, но ничего такого не оказалось. Вещи я сложила обратно, так что все на месте.