Закон волков
Шрифт:
— Мы должны избегать людей, — продолжила она. — Таков волчий закон, только Рууко уж слишком усердствует. Людей нельзя ранить или убивать, пока они не напали первыми. С ними не позволено общаться. Воровать у них еду и отбивать их от нашей добычи — можно, если не причинять им вреда. И только если позволит вожак. Никто не обязан умирать голодной смертью лишь оттого, что волкам запрещено драться с людьми. Будь я вожаком — я бы дралась.
— Ты не вожак, Иллин. По крайней мере пока. — От слов Тревегга Иллин вздрогнула, однако старый волк улыбался. — Вожак обязан следить, чтобы волки не сближались
— Хорошо, старый волк, — отозвалась Иллин смиренным голосом, даже не попытавшись опустить уши.
Тревегг, видя такое неубедительное послушание, усмехнулся.
— Подаешь дурной пример щенкам? Не спеши, однолетка, тебе еще есть чему поучиться у нас, стариков. — И Тревегг, подхватив всю лошадиную ногу вместе с лопаткой и ребрами, в одиночку потащил ее в лес — мы лишь восторженно глядели вслед. Иллин, будто не заметив упреков Тревегга, как ни в чем не бывало потрусила за ним.
Мы не смотрели, как люди утаскивают нашу добычу: мы засели в кустах, словно пугливые кролики. Люди гомонили как стая воронов, будто им нет дела до того, что их слышат все медведи и длиннозубы Широкой Долины. Мясо мы спрятали у кромки леса — по словам Риссы, на этом месте собирается стая, когда охотится на равнине Высокой Травы.
Потом Рисса собрала щенков. Тревегг сел рядом с ней, тяжело дыша от жары, остальные волки тоже устроились рядом, выбрав самые мягкие и прохладные клочки земли. Лишь Рууко стоял в стороне, глядя туда, где еще гомонили люди, уносящие нашу добычу. Рисса, дождавшись, пока все глаза обратятся на нее, заговорила:
— Широкая Долина отличается от прочих мест, и мы сами не похожи на прочих волков. Мы избраны для исполнения великой задачи, и потому от нас требуется соблюдение правил. Слушайте же внимательно.
Хотя Рисса, упомянув о правилах, не посмотрела в мою сторону, я почувствовала на себе взгляды остальных — все еще помнили слова вожака и верховных волков о том, что я родилась в нарушение законов Широкой Долины. Аззуен прижался ко мне, хотя мне не было страшно: может, наконец расскажут, чем я отличаюсь от других и почему Рууко так меня возненавидел… Я подалась вперед, намереваясь не пропустить ни слова.
— Сегодня вы увидите людей, которые живут на нашей равнине, — продолжала Рисса. — Они опаснее медведей или хищных птиц, вам нельзя иметь с ними дело. Когда рядом нет вожака, при появлении людей сразу уходите, даже если только что добыли лучшую на свете дичь. С позволения вожака можно воровать людскую еду или соперничать с человеком за добычу.
При этих словах Иллин заворчала, все еще недовольная тем, что Рууко решил не драться с людьми за кобылью тушу.
— Волк, который вздумает подойти к людям не из-за добычи, — твердо произнес вожак, — будет изгнан не только из стаи, но и из Широкой Долины.
Я огляделась. С лесной поляны не было видно ни гор, ни холмов, ограждающих равнинный простор. Я не представляла, как можно кого-то прогнать за его пределы…
— Главное, — вступила Рисса, — людей нельзя убивать, кроме как защищая себя или семью. За беспричинное убийство человека верховные волки уничтожат и вас самих, и всю стаю —
Новость нас поразила — щенки сразу прекратили ерзать и оглядывать поляну, взгляды устремились на Риссу.
— Вам пора узнать, что такое заповедь Широкой Долины, — сказала она и обернулась к Рууко, словно ожидая отпора. Он с вызовом встретил ее взгляд.
— Когда ведешь к людям бестолковых щенков, еще не доросших до ума, — огрызнулся он, — то отчего бы не рассказать им и легенды!
Он выбрал поодаль клочок влажной земли у гнилого бревна и лег, повернувшись к нам спиной.
— Прекрасно, — кивнула Рисса, словно не замечая его гнева. — Тогда слушайте. Было время, когда волки воевали с людьми, и волчьему роду едва не пришел конец. Помните, что вам рассказывали о Древних?
— Древние — это Солнце, Луна, Земля и праматерь Небо, — немедленно отозвался Аззуен, в точности повторив слова Тревегга, сказанные много лун назад. — Они создали всех существ и Равновесие. Больше Тревегг ничего не говорил…
— Верно. — Рисса улыбнулась, заслышав недовольные нотки в голосе Аззуена, который всегда стремился все знать. — Когда понадобится, вам расскажут больше. Сейчас знайте лишь, что волчьи предки обещали Древним сохранять мир и покой в Широкой Долине — такова была заповедь. И мы должны сдержать обещание, ведь от нас зависит судьба всего волчьего рода.
Ее голос зазвучал на низких нотах, в мерном ритме легенд, передававшихся волками из рода в род.
— Обещание было дано в давние времена, когда волк только стал волком, а человек еще не был человеком. Однажды на северном краю великой пустоши встретились волк по имени Индру и человек — оба вели свои изголодавшиеся стаи на поиски еды.
— В то время люди не сильно отличались от других существ, — добавил Тревегг, с удовлетворенным вздохом ложась на землю. — Чуть умнее одних, чуть глупее других, чуть более умелые в искусстве выживать, но в общем не лучше прочих. Тогда они еще не расплодились так сильно и не ходили полулысыми, а были покрыты шерстью, как подобает приличным существам.
Борлла фыркнула, и Тревегг усмехнулся в ответ, прежде чем продолжить:
— Но даже тогда они стояли на задних лапах и у них уже были орудия, хоть и не такие многочисленные, как сейчас.
— Что такое орудия? — встрял Аззуен раньше меня.
— Видел, как вороны освобождают прутья от коры и достают ими личинок, которые живут внутри дерева? — обернулся к нему Тревегг. — Прутик — это орудие, и люди умеют с ними управляться лучше любых существ. Таков дар Древних человеческому роду, подобный нашему дару стремительности и охотничьей смекалки.
— Орудия, правда, отличались от нынешних, — вставила Иллин. — У людских предков, которых встретил Индру, были всего лишь палка для копания и камень с режущим краем. Человеку еще не пришло в голову заострить палку или насадить на нее камень, чтобы убивать животных.
До Иллин вдруг дошло, что она перебила рассказ взрослых, однако Рисса ободряюще кивнула, и Иллин продолжила:
— Люди тогда были падальщиками и питались чужой добычей, лишь изредка охотясь на мелкую дичь.
— Просто падальщики? — встрял Уннан. — А что тогда их бояться?