Законник

Зверев Дмитрий

Драйтер лишь вздохнул.

– Сейчас не то время, Хорн. Прямо скажем, Бирдену не до этого. В Ханготе заваривается страшная каша. Они выпустили из тюрьмы Ларка, но даже он затих и ничем себя не скомпрометировал. А ведь это тот самый Ларк!

Когда-то Ларк был убийцей и грабителем, под которым ходило добрых два десятка душегубов. Но однажды он случайно спас от гибели командира Бирдена, перебив со своими молодцами засаду еретиков на границе с Лигией, и заслужил прощение.

После этого он был тише воды ниже травы, а затем, к удивлению всех, подался в

законники, сообщив, что хочет смыть с себя позор прожитых лет. Бывший бандит неплохо провил себя в Раксвальде, казнив с десяток своих бывших подельников, а затем напросился в Оштераус.

Ларк командовал ротой в Оштераусе четыре месяца, пока Хорнет и Фобос гонялись за головорезом-колдуном по имени Ульфред Иссохшая рука.

Но что-то произошло, бывший преступник совсем отбился от рук и настолько разложил роту в моральном плане, что его не только выгнали с позором из города, а ещё и посадили под замок в Ханготе, где тот и находился последний год.

– В чём дело? – спросил Фобос.

– Пока я не могу ничего сказать, – усталым голосом ответил Лейхель, – но советую готовиться к худшему. Связи с Бирденом нет никакой, в городе вводят военное положение. Там разгораются бунты. Бирденский полк бросили на Рейсвид.

У законников отвисла челюсть. Рейсвид был городом Фронтира. Что происходит?

– Они окружили Рейсвид, чтобы ни одна мышь не проскользнула, – продолжил Драйтер, – будто бы не хотят дать просочиться какой-то важной информации. Но я пока не знаю, какой именно. С форпоста Рогена в Раксвальд направили батальон конных стрелков, и те попали под обстрел недалеко от города.

– Бандиты? – спросил до этого молчавший Танго. Драйтер лишь пожал плечами.

– Чёрт его разберёт. Одни говорят, что это дело рук хафенбаумских дезертиров из зельдского полка, которые подались на запад. Другие талдычат о том, что видели группу ханготских стрелков, удиравших оттуда. Третьи говорят, что сами раксвальдцы открыли огонь.

– Хангот, – задумчиво сказал Хорнет, – слишком часто ты упоминаешь этот дрянной городок, Драйтер. Расскажи всё, что знаешь.

Командир пошевелил усами и поведал несколько пугающих слухов о Ханготе.

В городе закончилась провизия. Командир Хангота добровольно сложил с себя полномочия, и стрелки устроили грызню за власть. Около сотни жителей уже сбежало оттуда на восток, в Лигию. Некоторые преступники, в том числе, упомянутый Ларк, который раньше был командиром одной из оштераусских рот, получили амнистию и ушли. Имелось и несколько десятков раненых, и даже погибшие.

Повисло молчание. Все смотрели на Хорнета, неожиданно вспомнив о том, что и он собирался сняться с должности командира. Здоровяк помрачнел, но всё же подошёл к столу Драйтера и опёрся о него.

– Вот что, старина, – тихим голосом произнёс Хорнет, но не для того, чтобы скрыть что-то от своих людей, – мне придётся кое-чем тебя огорчить.

Усатый командир сразу же понял, в чём дело. Его седые брови нахмурились.

– Даже не думай, – грозно ответил он, – мы уже по колено в дерьме, и только люди вроде тебя

не позволяют нам нырнуть в него по уши. Я не приму твою отставку, Хорнет.

Командир набычился и приказал фронтменам выйти из кабинета.

«Сейчас полетят искры», – усмехнулся про себя Фобос, захлопывая дверь.

***

Фобос не мог вырвать из своего разума тревожные семена сомнения, которые заронил Хорнет своими пессимистичными речами. Что-то тёмное давно довлело над фронтменом, но он никогда не обращал на это внимания, стараясь занимать голову чем-то более обыденным, чем мысли о смерти и том, что останется после человека.

Но сейчас, выпив несколько пинт крепкого эля за счёт Шелби, владельца трактира «Удача фронтмена», он мрачнел с каждой минутой.

Партию в растлер Фобос проиграл всухую, лишившись трети награды, которую им выдал батальонный казначей. Но не это его тревожило.

– Ты какой-то кислый, Фоб, – заметил Танго, усаживая на колени какую-то девку, – быть может, тебе не хватает женской ласки?

– Нет, – бросил Фобос, глядя в кружку с мутноватым элем.

– А возможно, ты из тех, кому хочется мужской ласки? – нахально подмигнул ему Орвис.

Фобос уставился на фронтмена. Девица захохотала. Танго был пьян вдрызг. А когда он напивается, то следить за языком ему становится очень трудно.

– Лапай свою шлюху и не лезь ко мне, – посоветовал Фобос.

Одноногий помалкивал. Из-за своего физического дефекта ему не везло с женщинами и, говоря честно, он их стеснялся. Поэтому он сидел, неловко краснея и застенчиво улыбаясь, когда девицы лёгкого поведения бросали на него оценивающие взгляды, и вжимал голову в плечи.

– А ты что улыбаешься, человек-деревяшка? – вдруг обратился к нему во весь голос Танго. Стрелок опустил глаза и что-то замямлил. Орвис захохотал. Шлюха на его коленях тоже. Одноногий был готов сквозь землю провалиться.

– С другой стороны, ты всегда можешь поиметь кого-нибудь протезом, если твой дружок не встанет, – сказал Танго и вновь засмеялся. Одноногий спешно поднялся и собрался уходить, что-то бормоча, но его протез отсоединился от ноги, и законник, ойкнув, обрушился на стол, сметя несколько бутылок эля.

– Если бы у тебя не было и другой ноги, то этого бы не случилось, – вновь подал голос Орвис и полез шлюхе под юбку.

Фобос не выдержал. Он встал из-за стола.

– Ты куда, приятель? – заплетающимся языком спросил Танго, – устал пугать народ своей кислой рожей?

Фобос рывком усадил Одноногого на скамью и поднял деревянный протез. А затем резко перегнулся через стол и ударил им Танго по голове.

Девица, сидевшая у него на коленях, упала на пол, на неё завалился и Орвис. Он оттолкнул шлюху, и перевернулся на спину, защищаясь от Фобоса, который бил его деревянным протезом.

– Чёртов… ублюдок, – рычал, вне себя от неожиданно нахлынувшей злобы Фобос, и наносил удар за ударом.

Танго выплюнул окровавленный зуб и пытался закрыть лицо руками. Тогда Фобос со всей силы ударил его по рёбрам.