Законодатель. Том 2. От Анахарсиса до Танатоса
Шрифт:
В самом начале застолья Солон обратился к пришедшим мужам:
– Друзья мои! Мы собрались здесь, дабы по сложившемуся обычаю хорошо отдохнуть, спеть песни, поговорить о мудром, возвышенном и прекрасном. Чтобы мы делали в свободное время, если бы не наши друзья. От дружбы мы ожидаем мало, но в действительности получаем много. Хочу сообщить всем радостную новость. Круг моих настоящих друзей, а, следовательно, наших друзей, расширился. Его пополнил скифский царевич Анахарсис, прибывший к нам в Аттику в поисках знания и мудрости. Он желает их постичь до самых сокровенных изгибов. Как и мы, он не желает
Солон говорил ещё о многом. Все внимательно слушали его и с любопытством разглядывали Анахарсиса, вызвавшего у друзей законодателя неподдельный интерес.
Во время застолья беседовали о разном, как о текущем, так и о вечном, прекрасном. О вечном, разумеется, больше. Вначале говорили о делах государственных, потом перешли к темам хозяйственным, затем Феспид пел гомеровскую «Илиаду». Он с позволения хозяина снял со стены кифару, некогда подаренную Солону египетским жрецом Менхофрой, и, мастерски владея этим инструментом, божественно возглашал строку за строкой. Музыкально-поэтический гений Феспида произвёл на Анахарсиса такое сильное впечатление, что тот буквально растерялся, не зная, как быть, как реагировать на то, что он слышит и видит здесь. Затем Солон попросил Феспида спеть собственные песни, что тот с удовольствием и сделал.
– Понравилась ли тебе песнь Феспида? – торжественно спросил Анахарсиса Солон.
– Да, именно так! Я потрясён, – искренне признался скифский царевич. – Я даже и не помышлял, что такое вообще возможно. Феспид, видимо, сын Аполлона.
– Ну, о том, чей он в действительности сын, знает только его мать, – пошутил законодатель. – Но то, что Бог им доволен – можешь, Анахарсис, не сомневаться. А главное им восхищаемся мы. Думаю я, что на поэтическом поприще Феспида ждут великие дела.
Главкон и Феспид, немедля, приступили к расспросу гостя насчёт того, как обстоят дела с поэзией и музыкой у скифов. Дескать, какие поэмы пишут их выдающиеся аэды, на каких музыкальных инструментах играют скифы. Имеются ли у них школы, храмы, красивые дороги. Какие дома украшают улицы скифских городов.
Но если Главкон расспрашивал об этом в силу наивности и неосведомлённости, то Феспид знал точные ответы на многие поставленные вопросы. Однако ему хотелось не то чтобы уязвить скифского гостя, а просто услышать его объяснения. На самом деле это было интересно для всех собравшихся у законодателя. Ибо даже Солон не знал толком всех подробностей существования этого загадочного народа. Хотя о многом из их жизни он был наслышан от Саха и Иеракса.
Анахарсис. Видимо, догадался, что Феспид испытывает его на умственную прочность и осведомлённость о делах собственного народа. И он не оробел, не стушевался. Немного подумав, с чувством лёгкой обиды, а может быть, всего лишь досады, но с достоинством отвечал:
– Скифы – удивительный народ. У них даже государственность иного рода, нежели у эллинов. Они больше дети природы, чем государства. Скифы принадлежат к кочующим народам, или, как говорите вы –
– Так вы скифы – номады, беспрестанно кочуете по степям? – искренне восхитился Главкон. – Как интересно. Всё время пребывать в пути. Постоянно менять места проживания. Свободные ото всего люди!
– У скифов нет полной свободы, как, впрочем, нет и неограниченного рабства, – уточнил Анахарсис. – Они не умеют играть на флейте, не умеют ни читать, ни писать. У нас нет музыкальных инструментов. Скифы не знают, как строить храмы и дома, не стремятся выращивать сады, сочинять элегии. У них нет школ, нет даже городов. И ещё чего многого нет из того, что есть у вас. Но у них имеются другие достоинства.
– Так-так. И какие же достоинства, позволь узнать? – с ухмылкой спросил изрядно подвыпивший вина Главкон.
– Ну вот, они, например, не пьют вино как эллины!
– Ты считаешь неприятие священного напитка достоинством?! – возмутился Главкон. – Это что за такой народ, который не пьёт вина?
– А разве вино является священным напитком? – удивился Анахарсис. – Впервые о таком слышу.
– Ну не всякое, – деликатно вмешался в разговор Солон, – если вино освящено в храме, то оно священно, если оно пьётся на празднествах, то тоже священно. А то, что пьём мы с Главконом сейчас, то это самый обычный виноградный напиток, наподобие воды. Воды у нас меньше, нежели вина, – пошутил хозяин застолья, – поэтому все эллины пьют много вина, как вы – скифы, пьёте много воды.
– То-то, – поддакивал Главкон, – пить вино не является у нас пороком и тем более развратом. Это – необходимость!
– Пить очень много, безмерно, – действительно порок, – снова заговорил Солон. – И пить каждодневно, упиваясь до безумия, – это тоже порок. А всё остальное у нас норма, или необходимость, как думает Главкон.
– Ладно, не перебивай, Солон. Дай возможность узнать о других достоинствах скифов, – разгорячился Главкон. – Так, каковы же они, Анахарсис? Скажи на радость эллинам.
– Скифы не стяжают богатств как эллины. Они довольствуются малым, никто никому не завидует, у них едва ли не всё является общим.
– Вот это интересно, – встрепенулся законодатель. – И в отношении стяжательства очень хорошо, и отсутствие зависти вызывает уважение.
– Ты, Солон, совсем плохой стал, – возмутился Главкон. – Они же все бедные, нищие, поэтому и не стяжают! Стяжать, как видишь, нечего. Гоняют себе по степям на лошадях, вот и всё. Нет у них ни двора, ни кола, ни дома. Одни кибитки. Не понятно, где они там занимаются важными делами?
– Сразу видно, – тут же возразил Анахарсис, – что глубокочтимый мною Главкон имеет превратное представление о доме. Дом, афинянин, вовсе не стены. Дом – это люди. То есть муж, жена, дети, родители, прислуга. Это отношения между ними. А где они живут лучше – между прочим, ещё вопрос. Можем поспорить на сей счёт. Вот, у вашего законодателя – дом очень простой, зато какие люди в нём живут, и какой дух здесь витает. Я уже видел в Элладе множество огромных зданий, да дела в них творятся мерзкие, недостойные хорошего человека. И пахнет в них исключительно вином и развратом. Скверной несёт от многих из этих домов.