Законы лидерства
Шрифт:
– Петр Петрович?
– послышался за моей спиной знакомый, с хрипотцой голос.
Александр Игоревич.
– Только пожаловали, запоздалый добрый молодец? Случайно здесь оказался, - забормотал я.
– Ну так уж и случайно. А я там кое-кого заметил... Он лукаво подмигнул. Без сомнения, был навеселе. Александр Игоревич не присутствовал на моей защите и не мог знать о выступлении Рожвы. И все же мой голос прозвучал резче, чем хотелось: - Там нет моих друзей. Он опустил руку на мое плечо, близко заглянул в лицо: Меня вы из числа друзей не исключили? А возможно, и с другими поспешили? Помните, в песне: "Не вини коня, вини дорогу и друзей не торопись менять"...
– Не тот случай, Александр Игоревич. Мне больше нравится другая строчка из той же песни: "На земле друзей не так уж много".
– Коли так, то в самый раз повторить вам предложение. Рубите концы - и ко мне. А?
Я хотел было ответить согласием, даже слова приготовил, но что-то сильнее меня, что-то сидящее глубоко во мне, как стержень, не позволило утвердительно кивнуть головой.
– Не могу, Александр Игоревич. Работа еще не завершена.
– Продолжите ее в моем отделе. Спокойно, без нервотрепки. Я немного знаю о ваших сложностях.
– В сторону свернешь - дорогу не найдешь. А сворачивать придется, если соглашусь перейти.
– Самую малость, - вынужден был согласиться он.
– Иначе работа не встанет в наш план.
– Возможности прежнего направления до конца не выявлены. Точку ставить рано. Вы же помните, как начиналось...
Он понял все, что я хотел сказать, о ком напомнить.
– Думаете, я забыл о Викторе Сергеевиче? Или реже вас его вспоминаю?
Голос сначала звучал обиженно, но постепенно другие чувства вытеснили обиду:
– Здорово нам с вами повезло, Петр Петрович, что довелось узнать Виктора Сергеевича. Вы вот пришли позже и не так уж много работали с Академиком...
Его лицо с выпуклыми правильными чертами снова приблизилось - то, что он говорил, предназначалось мне одному.
– У него была одна из любимейших стихотворных строчек, он ее повторял, будто пословицу: "Так свет умерших звезд доходит"... Я ее теперь часто вспоминаю. Ведь и его влияние на нас не слабеет, "Как свет умерших звезд". И не только в науке... А вы, добрый молодец, не замечали, что все его ученики чем-то похожи на него?..
От здания речного вокзала донеслись оживленные голоса, вспыхивала и тут же гасла заезженная мелодия.
– Застолье закончилось, катанье начнется, - сказал Александр Игоревич.
Из ярко освещенных дверей выплеснулась нарядная толпа и устремилась к пригородному причалу.
– Пошли и мы. Прокатимся!
– Он рубанул воздух ребром ладони.
Я отрицательно покачал головой. И в это время заметил, что от толпы отделился и направился к нам какой-то мужчина. Заметил его и Александр Игоревич, бормотнул:
– За мной, что ли?
Когда мужчина приблизился, я узнал следователя-биолога Олега Ильича. Что ему нужно от нас?
Следователь подошел к нам вплотную, кивнул на причал, спросил:
– А вы?
– А вы?
– В тон ему ответил Александр Игоревич и засмеялся. Между прочим, Петр Петрович, сей товарищ из некоего ведомства слушал, оказывается, мои лекции в университете. И был там не последним студентом. А стезю избрал иную... Иная деятельность клеток серого вещества его заинтересовала. Так, что ли, Олег? Простите, забыл ваше отчество...
– Можно и без отчества, Александр Игоревич, - отозвался следователь и, чтобы не оставаться в долгу, спросил: - А вы о чем-то не договорились?
Александр Игоревич шутливо погрозил ему:
– Психолог...
– И непонятно было, с одобрением или осуждением произнес он это слово.
– Может быть, вы поможете нам договориться своими специфическими методами? Ха-ха! А то он вот не хочет ко мне на хорошую должность, говорит: "Рано точку ставить..."
Олег Ильич с интересом посмотрел на меня.
– Извините, Петр Петрович, за нескромный и неофициальный вопрос: а почему бы вам и в самом деле не поработать в другом отделе?
– Вопрос, сказали, неофициальный, отвечать на него необязательно.
– Обиделись? Он действительно не связан со следствием. Но я уже давно вращаюсь, так сказать, в вашем институте. Волей-неволей выяснил обстановку. Для вас она складывается неблагоприятно. Так почему бы вам не перейти "под сильную руку"?
Он блеснул заговорщицким взглядом на Александра Игоревича
Ну что я мог ему ответить? Рассказать, как начинал работу над полигеном Л?
Но, видимо, он не зря так долго "вращался" у нас и успел узнать больше, чем я предполагал. В его голосе прозвучало уважение, когда он спросил:
– Верность долгу? Верность памяти?
Я молчал. Александр Игоревич делал ему какие-то знаки, а он то ли не заметил их, то ли пренебрег ими. С завистью сказал:
– Редкий у вас был учитель. Александр Игоревич засмеялся: - То же самое я говорил только что Петру Петровичу.
– А он?
– Что он?
– не понял Александр Игоревич.
– Он согласился?
– Кто-то из нас троих пьян, - сказал Александр Игоревич.
– И это не я. Как же он мог не согласиться, если даже вы пришли к тому же выводу.
– Я сделал много выводов - Так поделитесь с нами, черт возьми!
– Рано, - серьезно, даже хмуро ответил следователь - И не уверен, обрадуют ли они вас.
Он говорил нам обоим, но смотрел только на меня. Взгляд стал холодным и цепким. Олег Ильич о чем-то раздумывал, что-то взвешивал, быть может, в последний раз.
Стало зябко.
От пристани по реке уходил белый светящийся дом, окутанный дымом музыки и веселья.
Потом я долго еще бродил по улицам один. Надо было привести в порядок свои мысли. Я наблюдал, как ночь постепенно убирает лишние декорации сначала растворились в темноте деревья, затем - памятники, соборы. Еще оставались плывущие корабли домов, похожие на тот, в котором уплыла от меня Таня. Но одно за другим гасли окна, словно корабли уходили все дальше по невидимой реке. А взамен окон в темном небе тонкие желтые лучики первых звезд проступали все ярче, наливались золотом и багрянцем, и я остался наедине со звездами и своими невеселыми мыслями...