Законы прикладной эвтаназии
Шрифт:
– А ты на часы посмотри.
На часах – без пяти минут.
Карл подносит брусок. Певзнер берёт его. Его руки – в резиновых перчатках.
Машина выглядит красиво. Стоящий на основании цилиндр высотой около трёх с половиной метров, диаметром метра три. Внутри – непонятные переплетения трубочек, контуров, различных геометрических фигур. Певзнер аккуратно кладёт брусок на дно приёмной камеры. Камера не слишком просторная, но при желании туда может поместиться человек.
– Карл, ты всё ввёл?
– Не ввёл
– Время?
– Минус одна минута.
– Координата?
– Всё о'кей.
Координаты задаются довольно сложно, как понимает Майя. Учитывается не только положение предмета относительно Земли, но также положение Земли относительно Солнца. И даже положение Солнца в галактике. Помимо всего прочего, на машине стоит автоматический ограничитель координат: объект не может выбросить в открытый космос или внутрь Солнца. Каждая секунда имеет заданный набор возможных координат, фиксирующих положение Земли в пространстве, и только в рамках этого набора можно задать местоположение объекта.
– Географически объект должен появиться в области моего стола. На высоте около полуметра.
– Ну-с, посмотрим.
На часах – 11.58. Все волнуются.
– А если не появится?
– Значит, мы не отправляли. Не отправим, – поправляется Марк.
В 11.59 над столом Карла ничего не появляется. Все молчат.
– Может, с расчётом ошиблись? – тихо спрашивает Карл.
В 12.00 Марк нажимает «пуск».
Управление машиной – через центральный компьютер, голографические кнопки висят в воздухе.
Внутри машины раздаются какие-то звуки. Через секунд десять всё затихает. Индикатор показывает: отправка завершена, можно открывать.
Марк открывает дверь трясущимися руками. Брусок на месте.
– И что? – Марк грозно смотрит на Карла.
– Я не ошибся, – уверенно отвечает тот. – Точно не ошибся.
Марк вызывает данные о координатах. Через некоторое время он констатирует:
– И в самом деле не ошибся. Что-то не так. Кстати, на камеру кто-нибудь смотрел?
Все качают головами.
– Раздолбаи.
Он вызывает изображение с внутримашинной камеры. Брусок не шевелится. В 12.00 – то же самое. Никакого движения. Хорошо видно свечение стен: лазерные пучки носятся по «торотылке».
– Повторим.
Все смотрят на действия Марка, как на колдовской обряд. Он снова закрывает дверь камеры отправки, снова нажимает на пуск. Координаты заданы. Снова пуск.
И снова ничего.
– Чёрт, – говорит Ник.
– Попробуйте мышь, – вдруг предлагает Майя. – Хотя бы будет понятно, есть ли структурные изменения. Брусок как был так и есть, а мышь должна умереть, если что не так.
– Здраво.
Карл приносит клеточку с мышью.
– В клетке?
– Давай. Наша задача – понять, работает ли хоть что-нибудь.
Карл извлекает брусок, ставит на дно камеры клетку.
– Давай.
На часах – 12.10.
Пуск.
Камера показывает мигание лазерных пучков. Мышь чувствует себя прекрасно. А потом мышь исчезает.
– О! – восклицает Певзнер.
– А куда мышь-то делась? Она должна была тут минуту назад появиться, над столом… – говорит Карл.
– Да ладно. Первый блин комом, но второй хоть как-то съедобен, – весело говорит Певзнер. – Мы же не ждали, что за два месяца с нуля построим машину времени?
– Вообще-то, ждали, – мрачно говорит Гречкин.
Карл возвращается к своему столу.
– Попытаемся в следующий раз задать что-нибудь другое.
В принципе, настроение не испортилось – вероятность неудачи с самого начала расценивалась гораздо выше, нежели вероятность успеха. Но надежда умирает последней.
– Ладно, господа, – подытоживает Марк. – За дело. Сейчас начало первого, у нас ещё целый день. Копаемся в схеме, пытаемся понять, что к чему. Может, попросту мощности ионного пучка не хватает, и какое-нибудь пёрышко машина бы перенесла.
– Испытать на пёрышке?
– Нет. Теоретическая выкладка не соответствует практической, и это надо исправить путём обнаружения ошибки в теории. Кстати, что у нас там ещё из образцов неживотного свойства?
Певзнер открывает шкаф с образцами: на него вываливается целая куча всякой мелочи.
– Это что? – спрашивает он.
В куче встречаются детские игрушки – пластмассовые, электронные, детали конструкторов и так далее. Здесь же портативные приборы самого разного назначения и стопка маленьких металлических брусков-гирек. Поверх всего лежит большая папка для пластиковых копий чертежей.
– Кто это тут устроил? Гречкин???
Певзнер сурово смотрит на Васю. Тот сжимается.
– Ну, я тут был утром, тут такой беспорядок был…
– А ты весь беспорядок для порядка затолкал в шкаф для образцов, предварительно вынув пару необходимых, чтобы не сразу заметили?
Гречкин уныло кивает.
– Вот это и причина неудачи. Раздолбайство. Гений не оправдывает злодейства. Особенно вот с этим!
Певзнер потрясает чертежами анабиозиса.
– Этому где место? Не в архивном ли шкафу? Майя! Ты куда должна была это положить?
– Ну, – Майя мнётся, – я себе в стол положила…
– Взять и положить на место!
Певзнер резким движением протягивает чертежи Майе.
– Сейчас, мастер! – комично говорит она.
Певзнер отворачивается.
Майя подходит к машине, рассматривает её. Пространство в камере – как раз для стоящего человека. Майя забирается внутрь и говорит:
– Тесновато.
В глазах Певзнера гнев.
– Может, хватит дурачиться?
Карл смеётся.
Майя распрямляется в полный рост и больно бьётся головой о верхнюю перемычку.