Закопайте Эльминстера поглубже
Шрифт:
— Это, — жестоко произнёс Дардулкин, задыхаясь, — было неразумно. Я вызову своих стражников, чтобы увели вас.
— Ваши стражи — это доспешные ужасы?
— Именно. Мои собственные создания. Спорить с ними будет крайне неразумно.
Арклет кивнул. Значит, дверь недосягаема — пока сквозь неё не пройдут доспешные ужасы, и волшебнику придётся сделать шаг назад, унося с собой щит и оставляя самого любимого из Делькаслов в этом королевстве делить с конструктами край комнаты. Панель, через
Но что насчёт других панелей? Он повернулся и снова бросился через комнату, перескочив стол и с силой ударив в одну из панелей на внешней, как он считал, стене.
Та немного поддалась, так что он ударил её снова — плечом. Панель затрещала, поддаваясь сильнее.
Когда Арклет ударил панель в третий раз, Дардулкин с гневной гримасой поднял руки, чтобы использовать магию.
Панель со стоном отворилась, как дверь на пружинах — и открыла расположенное за ней окно!
Большое, прозрачное окно из чистого стекла самого дорогого сорта, которое стоило множества золотых львов. С женственными, обрамлёнными рюшем занавесками — не менее дорогими.
Арклет скрестил руки перед лицом и шеей, выставив перед собой эфес меча, и швырнул себя в окно, надеясь, что там нет никакой странной магии, которая заставила бы его отскочить обратно.
Магии не было.
Грохот был оглушителен.
Арклет едва заметил летящие во все стороны осколки, ленту сада шириной с плечи крупного мужчины, тёмную сюзейльскую улицу за ней — а между садом и улицей кованную железную ограду, которая казалась весьма прочной.
Такой она и была.
Он врезался в ограду и скользнул по ней вниз, пойманный между железом и каменным особняком. Железом, которое наверняка могло плеваться молниями или сворачиваться в острые когти, будь у Дардулкина время заставить ограду всё это проделывать.
Захрипев в отчаянном усилии, Арклет вскочил, схватился за верхнюю часть ограды, подбросил себя вверх, через штыри, приземлился с глухим ударом и звоном меча, который он выронил.
В состоятельном квартале вроде этого подобный шум в мгновение ока должен был привести к нему патруль стражи.
Он перекатился, схватил свой меч, но не стал тратить время, чтобы перевести дыхание. Вскочив на ноги, он бросился бежать.
Разумеется, никакой стражи не было видно — почему проклятых драконов никогда нет рядом, когда они тебе нужны?
— Весьма прохладная беседа, — услышал он спокойное замечание Дардулкина. — Поздней ночью переговоры редко проходят удачно. Однако я не могу позволить энергичному и болтливому юному лорду сбежать от меня, зная то, что знает он. Так что простое заклятие остановит вас, Арклет Делькасл, пока мои ужасы вас не заберут.
Арклет бросился к одной из сторон улицы, пытаясь спрятаться от взгляда архимага. Как там работает парализующая магия? Он не помнил; он слышал про неё лишь дважды, и…
— Ох храст, — выругался он, почувствовав ползущую по телу усталость, сковывающую конечности. — О нет! Нет…
Это было словно
Он попробовал усилием воли продолжать свой путь, но спустя какое–то время понял, что хотя его сердце бьётся, а конечности напрягаются, окружающее уже не меняется.
Он стоит на месте.
Ох дьявол.
— Тихо! — хрюкнул Мирт. — В нашу сторону бежал человек, вон там — он только что остановился.
— Без сомнения, восхищённый тем, что лицезреет знаменитого Мирта Ростовщика, глубоководского лорда, — отозвалась из–за его спины Шторм, которая тащила покачивающуюся и почти безвольную Амарун. Рун могла идти самостоятельно, вся слабость прошла, но приходилось вести её, чтобы удержать от падения.
— Нет, подруга, «остановился» не как обычно, а как парализованный магией. Я видел такое не раз. Кто–то заморозил его на полушаге. И будь я проклят, если этот парень не кажется мне знакомым.
— Какого сорта знакомым? — осторожно спросила Шторм, пытаясь выглянуть из–за туши толстяка.
— Сорта «Арклет Делькасл» знакомым, — отозвался Мирт, сделав пару торопливых шагов. — Судя по всему, он только что выскочил из вон того окна. Того, где стоит идиот в мантии злого мага.
Шторм хлопнула Мирта по плечу, чтобы тот остановился, затем выглянула из–за него, будто глубоководец был крупным булыжником, за которым она пряталась.
— Только не это.
— Очевидно именно это, — ответил Мирт. — А что именно?
— Он отправился на встречу с беспощадным Дардулкином, самым сильным волшебником по найму во всём Сюзейле, чтобы заручиться его магией, — ответила Шторм. — Наверняка затем, чтобы защитить кое–чьё сознание от Эльминстера.
— И переговоры не увенчались успехом?
— Похоже на то. Ходят слухи, что у Дардулкина есть личная армия доспешных ужасов, так что он, скорее всего, следит за Арклетом, пока юношу не заберут ужасы.
— Так заберём его первыми, — проревел Мирт, снова бросившись вперёд и потащив за собой Шторм, — и используем Арклета как щит от заклинаний, раз уж парень уже парализован, а?
— Ага, — уныло согласилась Шторм, на каждом шагу ожидая, что их испепелит нечто ужасное.
Мирт не стал смотреть в сторону окна, не стал и осторожничать. Он просто подхватил Шторм под мышку, чтобы держать её с другой стороны от особняка мага, подскочил к Арклету, сунул руку между ног юного лорда, ухватился за его пояс, подпихнул коленом, поднимая его с земли, и продолжил идти.
Первое заклинание ударило в них через шесть шагов, когда Мирт поворачивал Арклета между собой и окном.
Оно обдало их жестокой болью и бросило на мостовую шипящие молнии.
Когда эти трескучие маленькие разряды утихли, Шторм — оказавшаяся ничком на камнях, всё тело покалывало там, где не парализовало — посмотрела на Мирта, потом на Амарун.
Волосы толстого купца все встали дыбом, лицо почернело, и дымок лениво поднимался с жилета. Или как там назывался этот грязный, бесформенный предмет верхней одежды, что носил старый лорд Глубоководья.