Закрытые воды
Шрифт:
Я отрицательно качнул головой, не удосужился как-то запастись такими знаниями. У меня на вертолёте точно другие.
С высоты террасы было видно, что в разгар лета вода в протоке уходит, обнажая новые отмели и волнистые островки из жёлтого песка. Место неплохое, красивое и чистое. Хорошее последнее пристанище для воздушного трудяги, не в болото рухнул. Жаль машину. Сильный, надёжный самолёт, покоритель Севера… Люди-то спаслись? И где они сейчас? Поправив кобуру «кольта» и перехватив монтировку поудобней, пошёл вдоль фюзеляжа.
— Вместе внутрь полезем, Миша, всё нормально, тут любой задёргается, думаешь, мне веселей? — успокоил я боцмана, на которого, похоже, опять накатывало.
— Да ничё, дышу, — отозвался тот за спиной.
Я ногой отвёл в сторону высокую траву. Круглые иллюминаторы, по четыре с каждой стороны, вроде тоже целы. Прочная конструкция, держава делала.
Вот и дверь.
— Закупорен, — сказал я.
— Ну, бляха, точно трупы, — тихим голосом вымолвил Мишка и сплюнул.
— Подождите-ка меня, ребятки, — неожиданно громко заявил механик, заходя сбоку. — Дайте старому взломщику дверь сломить нежно, исковеркаете ведь… А уж лезьте сами, я в тылах.
Он быстро приспособил железяку к щели, прижал, покачал, надавил — я торопливо набрал в легкие чистого воздуха. Крац!
— Готово.
Из салона пахнуло, но не сильно. Точнее, вообще не пахнуло, лишь странный запах тлена и мертвенной пустоты вынесло навстречу. Я шагнул вперёд, почти сразу споткнулся, зацепившись за что-то рантом. С трудом удержав равновесие, с громким матом выпрямился и огляделся.
— Ёлочки-пальмочки…
По корпусу тихо шелестели падающие капли набирающего силу дождя. Надо было ребят внутрь звать, промокнут до нитки. С палубы все подходы просматриваются. Нет, пусть лучше бдят, тут ещё один фактор добавился.
Вот вам и ответ, из какой эпохи самолет.
Весь пол, точнее, потолок перевёрнутого салона потерпевшей крушение «Аннушки» усыпан стандартными инкассаторскими сумками. Сероватыми, брезентовыми, со шнурами и пломбами, со вшитыми металлическими полосами застёгивающегося канта. На каждой стоял порядковый номер и надпись: «Госбанк СССР». Вытащив нож, я вспорол пломбировку, осторожно открыл. Полные!
— Инкассация! Деньжищ-то сколько, братцы!
— Что ты, Коля… Целое состояние по тем временам.
— Ты сам помнишь такие купюры?
— Помню, конечно… Но без эмоций, в девяносто первом году меня деньги особо не парили, я ещё иждивенец был. Фонарь дайте.
Темновато. Хорошо бы траву порубать у иллюминаторов. Ничего, ещё пара таких находок, пара рейсов по огромной реке, и станем настоящими асами в торговле и сборе ништяка, тупые ошибки исчезнут.
— Почему не тормозили, если от середины шли? Ведь не прямо же напротив слипов и здания гидропорта Прорез на воде светился, такое явление давно бы заметили и доложили бы, куда следует. А, Герман?
— Да кто его знает, Коля… А могли они груз сбрасывать? Вот низко и шли.
— Не! Я как-то летел на «Аннушке» на промысел, так был такой случай, — начал быстро рассказывать боцман, словно стараясь потоком слов унять нервное напряжение. — Попали в грозу, и тут у летунов высотомер отрубило. А что делать? Груз-то на точки доставить надо. Ну, они снизились до пятидесяти примерно, поддон скинули, а парашют раскрыться не успел. Так там даже консервные банки были всмятку. Так что нет смысла сбрасывать с малой высоты, всё раскокаешь. А ещё был случай…
— Миш, хватит, — обернулся я. — Уже представили.
Первый скелет лежал сразу за дверью, у двери в хвостовой отсек. Второй — неподалёку от двери, ведущей в кабину пилота. Там же валялись и остатки одежды. В углу у хвоста лежал серый чехол, в котором угадывалось какое-то оружие. Рядом со вторым на полу валялся револьвер «наган».
— Кокон хороший, дождь не попадал, — протиснувшийся вслед за нами механик, с опаской посмотрев на сероватые кости, уважительно хлопнул ладонью по фюзеляжу.
— Зато муравьи попадали.
Я лишь кивнул Мишке головой, что согласен — про муравьев уже всё знаем. Местные мурашки проникают повсюду. Стоит оставить на столе кусок хлеба или вовремя не смести крошки, как тут же появляются целые легионы этих красных дьяволят. Даже в бутыль с вином лезут, не закроешь плотно — целая шапка к утру будет плавать на поверхности.
— Спецпортфель с сопроводиловкой должен быть, — тихо сказал боцман, продышавшись. — В маршрутном листе можно посмотреть, кто сопровождал, с каким оружием и сколько мест груза. У старшего стрелка находится.
Стараясь ступать осторожно, чтобы не захрустело под ногами, он нагнулся и взял чехол, открыл. Внутри оказался автомат.
— Если не стреляли, то оживёт, как думаешь, Коль?
— Смотреть надо, дай-ка…
Бегло осмотрев «АКМ» и револьвер, Заремба выдал вердикт:
— Можно оживить, ржа не сильная, мазали хорошо, стреляли редко. Что-то поменять… Ствол у револьвера, конечно, погрызен, посмотрим… Может, ещё и пошумят. Пружинам в магазинах хана, что-то мутить надо будет.
В барабане «нагана» были три стреляные гильзы. Трактовать это обстоятельство можно однозначно — в салоне стреляли. И почти сразу ещё сюрприз! Осмотрев этот скелет, я обнаружил с левой стороны два сломанных ребра со следами пореза — сильный проникающий удар, а в складках одежды нашёл и старый охотничий нож с чёрной рукоятью в рубчатой насечке, тоже советский, так называемый «№ 1», у брата такой был.
— Странная подборка оружия, — удивился я.
— Ты это насчёт «нагана»? Да по северам раньше что только не встречалось, даже «маузеры», сколько их «потеряли» на вынужденных… В Заполярье экипаж часто имел что-нибудь из огнестрела на борту, на случай аварийной посадки, да и просто поохотиться, особенно когда из-за погодных условий зависали на таёжных аэродромах неделями. Свеженького добыть — дело святое.
Странная и страшная история произошла на борту.
— Не, да тут настоящий детектив! — продолжил механик. — Это же целая система, куча инструкций, регламентов… Всё строго. Для опломбирования должностные лица, ответственные за сохранность, то есть кассиры и другие работники Госбанка, имели пломбиры, клише с оттиском наименования учреждения Госбанка или его номера по МФО и порядкового номера печати, — с удивительным знанием темы рассказывал механик, откидывая тяжёлые мешки в сторону. — Людей подбирали, проверяли…