Шрифт:
1
Вечерний бриз, напоенный ароматом цветущих десятитысячелетних деревьев Хео, приносил с собой приятную прохладу на обеденную террасу Посольства.
Издалека доносились нежные звуки флейты, насвистывающей прозрачную мелодию, словно легкие ножки феи пробегали по забытой тропе через заколдованный лес.
Заходящее солнце, большое и дымно-красное, отбрасывало багровые тени на скрытые густой листвой улицы и скверы внизу.
— Жаль, что все это погибнет, — первый секретарь дипломатической миссии Земли на Селиноре Маньян обвел рукой черные силуэты древних разрушенных башен,
— Если девяносто девять процентов поверхности планеты отдано под кладбища, исторические памятники и монументы, то для живых просто не остается места, — заметил второй секретарь Джейм Ретиф. — А сколько полезных ископаемых похоронено на этом всепланетном погосте! Что ж тут удивительного, если не хватает жизненного важных элементов, чем они и объясняют все свои невзгоды?
— Вы имеете в виду их поверье, будто у них иссякли запасы Божественной Эманации? — фыркнул Маньян. — Разумеется, это всего лишь фольклор, но тем не менее очень любопытно было бы глубже покопаться в проблеме истощения их природных ресурсов. Жаль, что устав нашего дипломатического корпуса запрещает касаться их религиозных доктрин. Во всяком случае, они ни за что не позволят проведение каких-либо горных разработок, которые могут потревожить покой их мертвецов, или спящих героев, как они предпочитают их называть.
Маньян покосился на маленького гуманоида-официанта, стоящего в почтительном отдалении и, по-видимому, погруженного в глубокое раздумье.
— Никак не могу отвязаться от мысли, что современные селинорцы чересчур далеки от своих легендарных предков, — проговорил он вполголоса.
— Достаточно сравнить эти тщедушные цивилизованные создания с теми исполинскими статуями, которые видишь повсюду.
Абориген повернулся и с вежливым выражением на кукольном лице подошел к столу.
— Вы желаете что-нибудь, сэр?
— Да… э… скажи-ка мне вот что, — Маньян прокашлялся. — Что думают обо всем этом простые селинорцы? Разве им не понравится идея оборудовать здесь небольшой рудник для добычи столь нужных их элементов, скрытых в недрах планеты?
— Хотите честно, мой господин? Я слышал о цифре в миллион метрических тонн в день в среднем на рудник, сам Великий Руссор не знает, сколько таких рудников возникнет, стоит только разрешить. — Он посмотрел на увенчанную руинами линию горизонта. — Лучше подвергнуться медленной вековой эрозии, чем быть поглощенным ненасытной машиной индустрии, — процитировал он. — Во всяком случае, так сказал поэт Эвлиндор несколько тысячелетий тому назад. А впрочем, не знаю…
— Ну, а как насчет импорта? — настаивал Маньян. — Ведь ваш Административный Совет решительно отверг предложения ДКЗ о доставке сюда нескольких миллионов кубических миль необходимых полезных ископаемых. Мы могли бы обеспечить вас горами сырья, и притом бесплатно!
— Думаю, что уж лучше мы будем любоваться нашим ландшафтом в таком виде, какой он есть, сэр, — ответил селинорец. — Кроме того, копаться в горах грязи не в наших привычках. Понимаете, раса, происходящая от героев, и всякое такое… — он смахнул со стола воображаемую пылинку. — Как насчет
— Пожалуй, нет… — Маньян не договорил, потому что расположенный рядом с их столиком небольшой пресс-селектор внезапно пискнул, и на ярко освещенном экране односторонней связи, как в зеркале, появилось полное добродушное лицо Посла Шиндльсвита.
— Джентльмены! — радостно проговорил дородный дипломат. — Имею удовольствие сообщить членам миссии, что делегация блугов в конце концов добилась разрешения присутствовать на мировой конференции здесь, на Селиноре…
— Как, эти коварные маленькие убийцы? — ахнул Маньян. — С их панцирями, светонепроницаемыми шлемами, с их подлыми повадками? Ведь всем известно, что они ставленники гроуси и ответственны за все беспорядки в Секторе!
— Хорошо уже то, что хоть дюжина этих блугов будет находиться под присмотром — по крайней мере, на время работы конференции, — пожал плечами Ретиф.
— …жест, который отражает их искреннее желание участвовать в мероприятиях, направленных на восстановление в Секторе прочного и надежного мира, — продолжал разглагольствовать Шиндльсвит. — И без ложной скромности я могу сказать…
Бледная физиономия с пятью глазами на стебельках заполнила экран, оттеснив в сторону Посла землян.
— Вам, очевидно, известно, — тонким голосом пропищал Посол гроуси, — что только благодаря моим усилиям как основного инициатора нынешних переговоров это счастливое событие смогло воплотиться в реальность. И…
— Послушайте, мистер Посол, — краем губ проговорил Шиндльсвит, одновременно кисло улыбаясь в камеру, — ведь я же первый подошел к интеркому.
— Как всегда, обеспечив себе главную роль, — прошипел гроуси. — Очень дурная привычка, Джордж! Итак, я уже сказал, — снова обратился он к аудитории, — что мне удалось благодаря умелому решению целого ряда сложных проблем…
— Минуточку, минуточку, Шилф, — представитель Земли протиснулся опять к центру экрана. — Когда я согласился поддержать ваше проклятое сборище болтунов авторитетом Дипломатического Корпуса Земли, я…
— Ха! Да вы умоляли меня на согнутых суставах нижних конечностей, чтобы я позволил вам пробраться на конференцию!
— Ах, ты, низкий…
— Но, но, — предостерегающе перебил его Посол Шилф. — Только без расовых эпитетов, Джордж! Микрофон включен, не забыли?
Ретиф и Маньян успели еще бросить последний взгляд на багровое от ярости лицо Шиндльсвита, прежде чем тот выключил экран.
— Итак, беседы о мире начались весьма воодушевляюще, — весело заметил Ретиф. Маньян с хмурым видом покачал головой.
— Я не предвижу ничего хорошего от этого собрания, — он поднялся и взглянул на часы. — У нас есть время для предобеденного моциона, Ретиф. И поскольку обедать на сегодняшнем банкете нам придется вместе с нашими коллегами гроуси, то мне, во всяком случае, хороший аппетит будет крайне необходим.
Пройдя квартал от недавно отстроенного дворца, где разместилась канцелярия землян, Маньян потянул Ретифа за руку.
— Смотрите-ка, еще одна группа гроуси-миротворцев при полном вооружении. Можно подумать, что они в любой момент ожидают вспышку всеобщего восстания.