Залечь на дно на Солстхейме
Шрифт:
Клинок Бури едва сдерживался от того, чтобы выхватить боевой молот и наброситься на предавшего идеалы Буревестника человека — но благоразумие сдерживало его.
— Я просто уйду и уведу своих людей, — проскрежетал Кай. — Надеюсь, у тебя хватит благородства отпустить нас, или ты пожелаешь выслужиться перед новыми хозяевами и повесишь всех нас вдоль дороги?
— Можешь уходить. Я не буду тебя преследовать.
Теперь уже бывший военный наблюдатель Буревестника в Винтерхолде с гордо поднятой головой направился к казармам, ненадолго
По приказу своего господина стражники выпустили Братьев Бури на улицу. Кай построил своих людей и приказал собираться. Городская стража и волшебники Коллегии всё так же внимательно следили за бывшими союзниками, и к концу дня Братья Бури покинули Винтерхолд. Зрелище собирало вокруг себя и обычных горожан, народ всё прибывал, подходил к Длинному Дому в поисках объяснений. Вокруг порога ярлова дворца стеной щитов выстраивались стражники. Правитель Винтерхолда вышел к своему народу в сопровождении Блёнвенн и Мейлура Селота.
— Жители Винтерхолда! — объявил Корир. — Вчера мне стало известно, что восстание Буревестника захлебнулось! Войска Ульфрика были разбиты под Вайтраном, а он сам схвачен! Мне тяжело это признавать, но имперцы победили в этой войне, и рано или поздно должны придти в наш город. Я не хочу, чтобы на моей земле бессмысленно проливалась чья-то кровь, и собираюсь пригласить Туллия в Винтерхолд, пусть он приходит с миром, как гость и союзник, а не как завоеватель и убийца!
Народ с недоумением смотрел на своего ярла, казалось, в толпе зрело недовольство чем-то, рождался страх — страх того, что до тех пор, пока Туллий придёт в Винтерхолд, на город нападут изгнанные Братья Бури.
— Вы боитесь, что Кай затаил на нас обиду, что он соберёт войско и нападёт на нас, — продолжила Блёнвенн. — Вы правы, этот человек может так поступить. Но я, как Довакин, даю вам своё слово, что Кай не придёт сюда, он не тронет никого из вас! Возможно, вы так же боитесь, что имперцы сочтут вас предателями, что многие из вас лишатся своих родичей — но этого не произойдёт! Туллию нужна Коллегия — и он её получит только в обмен на ваше спокойствие!
Речь Драконорождённой смогла воодушевить горожан, и народ начал расходиться, получив удовлетворение и спокойствие. А ярл в компании архимага и своего управителя смогли вернуться во дворец, писать письмо в Солитьюд.
— Я чувствую себя продажной девкой, — грустно вздохнул Корир, взяв в руки писчее перо.
— А я ведь давно тебе говорил, что не надо было с Ульфриком связываться, — напомнил Мейлур. — И не я один, кажется.
— Да-да, конечно, — будто бы нехотя признал ярл. — Ты был прав. Но прошлого не изменить. Ладно, давайте уже придумывать, что писать Туллию будем.
— Так и пиши: «Командующему войсками Легиона в королевстве Скайрим»… или как там его, «генералу Туллию», — посоветовала Блёнвенн. —
Никто из присутствующих личного имени генерала не знал — и было решено оставить этот вопрос напоследок.
— Дальше, наверное, «в связи с последними событиями я был вынужден пересмотреть свои взгляды и признать свой союз с Ульфриком досадной ошибкой», — продолжила бретонка.
— Нет, некрасиво, — возразил норд. — Получается, что я просто хочу выторговать себе власть. Для Туллия нужно сделать вид, что я действительно сожалею о своём выборе — возможно даже, я сделал его из-за угрозы своей семье.
— Тогда обязательно допиши, что ты никогда не разделял идеи Буревестника — и Мейлур живое тому подтверждение.
— Ага, только Лайлу подобное от изгнания не спасло, — фыркнул данмер. — А её младшему сынку, насколько мне помнится, Империя как раз нравилась.
Драконорождённая одарила управителя несколько недовольным взглядом: конечно, что на самом деле происходило в Рифтене после мирных переговоров, она не знала, довольствовалась лишь слухами и рассказами пьяных воров в «Буйной фляге». Но, учитывая нрав Мавен Чёрный Вереск, по крайней мере половина этих слухов могла быть чистой правдой.
— В Рифте на трон села Мавен, — возразила архимаг. — Ты знаешь, что она за человек. Я слышала, что Лайла испугалась за свою жизнь и сбежала вместе с семьёй — чтобы не убили.
— Путаешь, Блёнвенн. Сбежал тогда Сиддгейр с управительницей, — поправил Корир. — А у Мавен и её семейства и так весь Рифт в кармане всегда был. Ладно, давайте дальше думать, что писать.
***
Готовое письмо было велено доставить одному из стражников, переодетому обычным курьером. Чтобы ему никто не задавал лишних вопросов во время проезда через Белый Берег, молодому человеку был вручен увесистый кошель с золотом. А пока что Винтерхолду оставалось только ждать.
— Осталось ещё решить, что будем делать с Ульфриком и Галмаром, — предложил Корир. — Нельзя держать их в таком виде, да ещё и в тюрьме.
— Перетащим их в Мидден, — предложила Блёнвенн. — У нас там как раз парочка камер есть, где раньше непослушных магов подумать над своим поведением оставляли.
— И ты превратишь их… обратно.
Драконорождённая недовольно нахмурилась: пусть бы оставались в таком виде до пребытия Туллия в город! А лучше — вообще в собачьей шкуре жизнь закончили!
— Ульфрик — пёс по всем признакам, кроме верности! — парировала девушка. — Галмар… да недалеко он ушел.
— Ты превратишь их обратно, — ярл одарил бретонку жёстким взглядом. — Проблему с Криками, я так понимаю, для вас решить не проблема?
— Не проблема, — архимаг злобно скрестила руки на груди. Что же, если превращать Буревестника и его хускарла обратно, то хоть выскажет обоим всё, что о них думает! — Камеры подготовим позже, у нас всё же давно не принято под замок кого-либо сажать.