Заледеневшая
Шрифт:
Я застыла, когда молот тяжело ударился о деревянную плиту.
— Вы не можете этого сделать! — запротестовал сэр Роберт.
— Она дочь моего короля, и вы это знаете.
— Задержите его, — сказал один из Древних, и стража появилась из ниоткуда и увела его.
— Нет, пожалуйста, не надо, — мой голос был просто шепотом. Я упала на колени и переместилась на задницу, когда до меня, наконец, дошел смысл их слов.
Меня не только лишили титула, но и моего дракона тоже.
— Ваша честь, теперь, когда у Рубикона нет всадника, — снова
Я бросила на него свирепый взгляд. Как он посмел сделать это передо мной?
— По закону, если в заявление вмешиваются, то дракон автоматически принадлежит всаднику, который первым попытался на него взобраться. Елена вмешалась в заявление прав моей дочери, и я хочу, чтобы Рубикон был возвращен законному владельцу, — как он посмел сказать это передо мной?
Воздух в моих легких исчез, когда он произнес эти слова. Мне казалось, что меня сильно ударили по спине, и я не могла дышать.
Констанс нашла меня и помогла подняться с пола.
— Пойдем, тебе не обязательно это слышать.
— Это мой сын, о котором он говорит, — сэр Роберт вышел из помещения, через которое его только что забрали.
— Как… задержать его! — еще один Древний закричал.
— Нет никакой стражи, чтобы сдержать меня, — он засмеялся садистским смехом. — Я убил всех этих людей.
Толпа ахнула.
— Я дракон короля. Меня назвали предателем и обвинили в преступлении, которого я никогда не совершал. Единственное преступление, которое я когда-либо совершал, это чрезмерная забота о короле, повиновение ему, когда он велел мне покинуть его сторону. Я не позволю, чтобы судьба моего сына была связана с кем-то, кто не может его контролировать. У него есть всадник и дент, если на то пошло. Отдать его Арианне Кингсли было бы нарушением закона.
— Роберт! — прошипела Констанция.
— Моя дочь королевской крови, предатель.
— Королевская кровь. Дедушка Елены подарил твоему отцу Арис, ты такой же простолюдин, как и все мы.
— Достаточно! — молоток ударил по плите пару раз.
— Роберт Лиф, властью, данной нам, вы приговорены к смерти. Лишение жизни охранников и неуважение к королевской семье публично противозаконно, и вы умрете за преступления, которые совершили здесь сегодня.
— Нет! Пожалуйста, ваша честь. Вы не можете этого сделать. Он наездник моего отца, — закричала я и побежала в сторону сэра Роберта.
— Он не твой отец, — сказал король Калеб.
— Со всем уважением, король Калеб. Я знаю, что видела и кого видела, когда Восходила.
— Ты не Взошла, ты дракон, — взревел он.
Я снова посмотрела на Древних.
— Пожалуйста, проявите милосердие. Он дал клятву защищать меня, и эта клятва означает убивать всех, кто стоит на его пути, когда он чувствует, что этот человек в опасности. Я обещаю, что найду убедительные доказательства того, кто я, и тогда вы попросите у меня милости. Я отдам Арианне моего дракона, если это потребуется, и я откажусь от права называть себя принцессой, но я прошу позволить
Весь зал услышал мою мольбу, и все Древние смотрели на меня, нахмурившись, со взглядом, наполненным вопросами.
Сэр Роберт снова начал смеяться.
— Тише, — прошептала я ему.
— Вы должны изменить свое мнение. Она та, за кого себя выдает.
— Роберт без доказательств, мы не можем. Наше решение является окончательным.
— Ваш разум затуманен, — сказал король Гельмут. — Пару месяцев назад вы поклялись, что Виверна может измениться и посмотрите, куда это меня привело. У меня нет наследника. Он убил моего сына.
Молоток снова тяжело опустился.
— Елена не ребенок Альберта и Катрины Мэлоун, если у нее нет способа доказать это, то вопрос закрыт, — один из Древних смотрел королю Гельмуту прямо в глаза и вынес мне тот же вердикт, что и раньше.
— Что касается Рубикона, ваша дочь может претендовать на него только в Колизее, он должен уступить. Если бы это был любой другой дракон, не было бы проблем, но это не так.
— Нет! Это нарушение закона.
— Наше решение окончательно.
Король Калеб зарычал на них, повернулся на пятках и широкими шагами вышел из зала.
— В конце концов, не все они дураки, — тихо прошептала я себе.
Я поклонилась им и схватила сэра Роберта за руку, которая тихонько дрожала. Я предполагала, что он только что понял, что его гнев снова взял верх над ним, и что его чуть не приговорили к смерти.
Мы вышли из здания, и те, кто протестовал, обрадовались. Как люди могут быть такими жестокими?
Я проигнорировала это и прошла с высоко поднятой головой. Когда мы подошли к экипажу, нас остановил мальчик, немного моложе меня.
— На пару слов, госпожа.
Я посмотрела на сэра Роберта, и мы последовали за мальчиком после того, как сэр Роберт сказал дракону ждать нас.
Было забавно, что я никогда не понимала латынь, а теперь бегло говорила на ней.
Мы побежали, чтобы не отставать от этого мальчика через длинный проход и в другой темный переулок.
Я ахнула, когда Древний, которого не было на приговоре, ждал меня. Тот, кто заставил меня чувствовать себя так неловко.
Сэр Роберт хмыкнул.
— Сэр Роберт, мне нужна минутка с Еленой, — мягко сказал он.
Мы оба были ошеломлены тем, как обратился мужчина к сэру Роберту. Он кивнул и пошел стоять на страже у входа.
— Прости за темный переулок, дитя мое, но если бы другие знали, что я здесь…
— Ваш дракон может читать ваши мысли?
— Мой дракон умер давным-давно.
— Жаль это слышать, — мягко проговорила я.
— Мой голос не имеет большого значения, но я смог увидеть их обоих внутри тебя, прежде чем узнал, почему ты там была.
— Спасибо.
— Ты не понимаешь, дитя. Катрина Сквайр была моей праправнучкой. Они рассказали тебе, как мы стали Древними?