Залетный фраер
Шрифт:
«Кто они, эти парни? – растерянно подумал Константин. – Представители местных спецслужб?.. Или бандиты?.. И какого хрена они взяли в оборот именно меня? Я ведь только-только сюда приехал, еще вроде бы не успел засветиться… – И тут его словно током ударило: – Черт побери, а убийство на Краснозвездной! Как я мог об этом забыть?!»
Но чем больше Константин размышлял, тем сильнее крепла его уверенность, что вчерашнее происшествие не могло послужить толчком для столь наглой слежки. Да, он видел, как из бывшей Полининой квартиры пытались вынести труп. Да, он хорошо запомнил «носильщиков» и вдобавок накостылял им по шеям. Но он же не помчался в милицию с криком: «Помогите, убивают!», хотя имел на это полное право. А тихо отправился в гостиницу и лег спать… Да даже дураку стало бы ясно, что шума по этому поводу он поднимать не собирается!
– Молодой человек, вы еще здесь? – Шторка примерочной отодвинулась, и в образовавшемся проеме показалось улыбающееся личико продавщицы. В руках девушка держала несколько вешалок с брюками, под мышкой – коробку из-под обуви и несколько пакетов с головными уборами. Про очки она, похоже, забыла, но Константин решил, что сойдет и так.
Бесцеремонно выпроводив продавщицу, натянул на себя первые попавшиеся брюки, выбрал кепку с наиболее длинным козырьком, переобулся. И вновь с пристрастием осмотрел себя в зеркале. Надо признать, новый прикид изменил его до неузнаваемости. Если не особо всматриваться в выражение лица – а именно оно выдавало его истинный возраст, – ему можно было дать лет двадцать пять. Высокий, стройный парниша, одетый в стиле «а-ля репер» – хоть бросай все и прямиком на подиум демонстрировать молодежное направление в моде. Правда, его новая одежда была не самого лучшего качества – «Made in China». Но на это Константину было глубоко наплевать.
Когда он вышел из примерочной кабинки, продавщица, помогавшая ему в выборе, удивленно округлила губки и уставилась на него с неприкрытым восхищением. Константин протянул ей пачку местной валюты и негромко попросил:
– Расплатись за меня… Сдача – твоя.
– Поняла… – Продавщица профессиональным жестом пересчитала купюры и деловито поинтересовалась: – А что со старыми-то вещами делать-то?
– Что хочешь.
Не оглядываясь, Константин прошествовал к выходу. На пути, как назло, оказался один из его преследователей – крепко сбитый шатен с маленькими острыми глазками. Равномерно двигая квадратной челюстью, он напряженно всматривался в торговые ряды. Затаив дыхание, Константин прошел мимо. Скользнув по нему равнодушным взглядом, шатен отвел глаза в сторону. Его массивная челюсть заходила еще быстрее.
«Похоже, пронесло!» – мысленно порадовался Константин, с трудом сдерживаясь, чтобы не ускорить шаг.
Лишь оказавшись на многолюдной улице, он почувствовал себя спокойнее. Глазами поискал красную «Вольво», припаркованную неподалеку от ГУМа, и, поразмыслив, решил пойти в противоположную от машины сторону. В голове вертелся один вопрос:
«Как же меня так быстро вычислили?»
Попытался вспомнить, видел ли он красную «Вольво» рядом с гостиницей. Похоже, что нет, – такую броскую машину он приметил бы сразу. Как, впрочем, и этих парней, если бы они крутились поблизости. Значит, ему сели на хвост на Краснозвездной, у Полининого дома. Но как они просчитали, что он вернется туда на следующий день? Ведь, согласно элементарной логике, он не должен был там появиться.
«По наводке, дорогой, по элементарной наводке! – мысленно ответил он самому себе. – Кто-то „стукнул“ на меня, они и приехали. Поймали меня в тот самый момент, когда я тормозил тачку. Сели на хвост и довели до ГУМа… Значит, в гостиницу я могу вернуться, не опасаясь, что они ждут меня там. Осталось вычислить – кто этот „стукач“?.. Когда я подходил к дому, во дворе сидели трое алкашей да две старушки – божьи одуванчики. Ни те ни другие не обратили на меня никакого внимания… Выходит, меня сдала Нина? Но зачем?»
От этой мысли ему стало неприятно, и Константин приказал себе не думать об этом. В конце концов, он приехал сюда, чтобы найти Полину Дегтяренко. И именно в этом направлении надо сосредоточить все свои усилия. Перво-наперво заглянуть в редакцию и поговорить с ее лучшей подругой Женей Томашевской. А если та не знает, где сейчас находится Полина, взять подругу за шкирку и отволочь в милицию. Пусть пишет заявление о пропаже. Если для активизации розыска потребуется дать кому-то на лапу, он, не задумываясь, заплатит. Деньги у него, слава богу, есть. И часть из них он с легким сердцем готов потратить на поиски Пашкиных родных.
Занятый своими размышлениями, Константин не сразу заметил, что уже довольно продолжительное время идет в колонне молодых людей, держащих в руках плакаты и флаги. До седьмого ноября было далеко, майские праздники прошли несколько месяцев назад, и по какому поводу в белорусской столице устраивалась эта демонстрация, было для него загадкой. Решив, что сегодня у белорусов какой-нибудь национальный праздник, типа Дня города, Константин успокоился и даже стал ощущать некое удовлетворение от того, как ловко ему удалось замести следы…
Время от времени народ дружно выкрикивал лозунги, смысла которых он не понимал, но, поддавшись всеобщему настроению, горланил вместе со всеми:
– Луку на муку!
– Не-за-леж-ность!
– Радима, свобода, долой Луку-урода!
Неожиданно идущие впереди замедлили шаг, а потом толпа и вовсе остановилась. По рядам демонстрантов пробежал тревожный шепоток. Но через минуту вновь грянули прежние лозунги. И если раньше их выкрикивали с иронией, молодцеватым задором, то теперь в голосах людей явственно проступали отчаяние и ненависть.
Поразившись столь разительной перемене в настроении окружавшей его публики, Константин посмотрел на часы – почти два.
«Не хватало еще проторчать здесь весь день!» – подумал он. Свернув на тротуар (там было посвободнее), направился вперед по улице. Вскоре достиг начала колонны. Но двинуться дальше не смог – прямо по курсу улица была перекрыта стройными рядами металлических щитов. За спинами прикрывавшихся ими спецназовцев виднелся второй кордон из бронетехники.
«Однако, весело у вас, ребята! – Константин застыл в оцепенении. – Надо же! Неужели революция?»
И хотя вооруженный до зубов спецназ мало походил на блюстителей правопорядка, серьезных оснований для паники не было. По напряженным и в то же время спокойным лицам демонстрантов Константин понял, что те ничуть не ошарашены происходящим. Скорее, наоборот, взбодрились. Взгляд скользнул по молодым и не очень молодым людям, стоящим в первых рядах. На всех на них были однотипные белые майки с портретами каких-то людей, на головах повязаны бело-красно-белые ленты. Константин хотел было свернуть направо, на маленькую улочку, но, увидев, что и там путь перекрыт машинами с зарешеченными окнами, в нерешительности остановился. Поколебавшись, повернул назад, к демонстрантам – в толпе он почему-то чувствовал себя спокойнее.