Залейся зельем!
Шрифт:
Кудесник, щурясь, смотрел, как играет свет на колосьях мандрагоры и как легкий ветерок колышет ее пожелтевшие листья. Он осторожно нагнул пальцем колосок растения и начал щекотать кота.
Мандрагоре нравились кошачьи подушечки на лапах, и она особо не возмущалась тем, что ее единственный колосок послужил для этого зверя игрушкой-дразнилкой.
Играясь стеблем растения, кудесник оценивал степень тяжести колоса, прикидывая, сколько клубней сейчас созревает на корню.
— Скоро настанет осень, и солнца будет все меньше и меньше, — отдаленно заметил чародей, — а дождей и ветров будет все больше и больше…
Мандрагора
— А у нас дома будет свое маленькое магическое солнце, — заметил кот.
Мандрагора навострила уши. Людям мандрагоры не доверяли, ведь они испокон веков выкапывали их для своих непонятных алхимических опытов. А вот к словам обычных животных растения прислушивались. Были, конечно, исключения — дикие свиньи и кабаны. Эти наглые обжоры никогда не блистали умом и постоянно пытались их отрыть и съесть. Но кто виноват, что зрелая мандрагора пахнет трюфелем?
Кот лениво трогал лапами колосок растения, иногда обнажая когти и пытаясь поддеть тяжелые зернышки. От зерен веяло теплом и летом, а это самые любимые вещи семейства кошачьих. От мягких прикосновений и нежного потока ультрафиолета мандрагору клонило в сон. Она даже не заметила, как кудесник погладил ее по стеблю возле самого корня.
— Ну как? — загадочно спросил кудесник у кота.
— Думаю, что пора… — не менее загадочно ответил его пушистый ассистент.
Кудесник осторожно извлек из кожаной сумки ботаническую лопатку, согнав при этом с насиженных мест ораву зеленых кузнечиков. Он осторожно окопал магическое растение, не прекращая наблюдать за тем, как кот мягко усыпляет своей игрой довольно истеричные клубни, скрывающиеся под землей.
— Как же печально, что приходится тратить один из последних солнечных дней лета на это, — вздохнул кот. — Напомни мне, почему я тебе помогаю?
— Потому что ты захотел зимой греться возле настоящего маленького солнца, — тихо ответил кудесник, снимая часть дёрна возле задремавшего стебля. — Вообще, я уже думаю, что зря тебе рассказал про алхимические свойства мандрагоры. Правильно мне отец говорил: «Язык твой — враг твой». Знал бы, что ты так канючить умеешь, рта бы не раскрывал.
— Во как? — хмыкнул кот. — То есть это я виноват, что мы, как два идиота, приперлись на заброшенное мандрагоровое поле и три часа лежим, усыпляя ее бдительность?
— Посмотри, какой день, — тихо усмехнулся кудесник. — Сегодня мы заберем его частичку с собой. И это ласковое солнце, и легкий ветер, и песню кузнечиков, и… мандрагору! Затыкай уши, сейчас начнется!
И легкий стрекот кузнечиков на августовском лугу потонул в истеричном крике мандрагоры: «Что же вы, сволочи, творите!»
Вопль мандрагоры
Кудесник с черным котом, не чувствуя ног, летели по проселочной дороге, стараясь при этом не оборачиваться. Сзади то и дело слышались звуки схлопывающихся энергетических пузырей. Источник этих стихийных возмущений стихийно возмущался в кожаной сумке кудесника, которая ощутимо била его по ноге во время бега. Если бы только кудесник знал, что похищенная мандрагора может так орать на протяжении получаса, то он бы сто раз подумал, стоит ли ввязываться в сомнительную авантюру, предложенную его пушистым ассистентом. Но неожиданно магическое растение утихомирилось, и кудеснику с котом можно было перевести дух, не боясь при этом, что
А как вы хотели?
Электромагнитное излучение крика мандрагоры покрывает весь известный диапазон частот, такими изощренными ботаническими проклятиями, что рядом с ним даже жесткое гамма-излучение покажется приятным дуновением летнего ветерка.
Адепты фундаментальных наук пришли бы в восторг, узнав, что одно растение может быть источником теплового, оптического, орательного и еще кучи всяких других вопиющих излучений.
Но все физики холодны к алхимии и ботанике, а магию презрительно игнорируют — видите ли, она не вписывается в их стройную модель окружающего мира! Жаль, науке стоило бы почаще смотреть себе под ноги. Что может быть фундаментальней травы у дома, на которой стоишь?
Эх, если бы только эти умники не бегали по ниве науки за субатомными частицами с адронным сачком, а посмотрели бы себе под ноги, то заметили бы такое феноменальное, магическое растение, которое своим воем может ионизировать приличный кусок земли, на которой, кстати, они всё ещё пребывают.
Да, вот такой он — вопль мандрагоры.
Вообще, если быть «фундаментальным» до конца, то стоит заметить, что мандрагоры, испуская всё это физическое великолепие, являются неким земным аналогом небесных светил.
Не верите? Зря. Вы когда-нибудь слышали, как звучат звезды? Нет?
Спросите у астрономов, и они с щенячьей радостью завалят вас аудиозаписями электронных телескопов, а потом ещё сверху утрамбуют комментариями.
Конечно, наука и искусство идут вразрез по своим понятиям, как именно звучат звезды. Но будем честны, звезда со звездой тихой ночью не говорит. Прослушав записи, которые вам услужливо подсунут ученые, вы поймете, что звезда на звезду всю ночь вопит. Почему вопит? Непонятно. Возможно, это связано с тем, что звезды находятся очень далеко друг от друга, вот им и приходится вопить так, чтобы быть услышанными их далекими собеседниками.
* * *
Мандрагоры тоже были раскиданы по земле, как звёзды по небу. Что поделать, ни одно растение не может самостоятельно выбирать место, где оно будет расти, цвести и зреть. Но это вовсе не означает, что природа обделила своих зелёных чад средствами коммуникации. Многие растения, например, виртуозно используют язык цветов, в котором насчитывается около 50 диалектов. В этом языке преобладают в основном тихие шипящие согласные, которые переносятся между собеседниками либо ветром, либо залётными насекомыми.
Разговорный язык мандрагор стоял особняком в скромном списке языков растений. Во-первых, диалект в нем был всего один, но такой, что от него уши сворачивались в трубочку, щеки пунцово горели румянцем и возникало дикое желание убежать куда подальше. Во-вторых, мандрагоры никогда не использовали в своих разговорах посредников. Жизнь научила их никому не доверять такое ответственное дело, как светская болтовня. Третья особенность языка мандрагор вытекала из второй: вся передача информации протекала на повышенных тонах с применением ругательных идиоматических выражений, ибо по странному стечению обстоятельств крепкая брань передается на огромные расстояния почти без искажений.