Заложница тёмного мага
Шрифт:
– Нет, несса. Мне жаль. Ваше появление - нечаянная ошибка, признаться, вообще не понимаю, как у меня хватило сил, но резерв я слил подчистую. Мне пару раз, еще в молодости, попадались намеки на написанные несколько веков назад дневники некой семьи портальщиков, магов, что могут управлять пространством и временем, но дальнейшие изыскания на эту тему не принесли плодов, и я оставил поиски.
И всё же я была намерена проверить эту информацию сама, вот так голословно доверять этому человеку повода у меня не было, так что подумаю об этом завтра.
– Как проходит ритуал бракосочетания и могу ли я в дальнейшем подать на
– спросила я у единственного сейчас доступного мне источника информации мечтая отделаться малой кровью, быть может мы останемся с герцогом каждый при своём, выполнив навязанные отцом Клэриссы обязательства. Затылок наливался тупой болью, как после долгих и тяжелых переговоров, и я знала, что адекватной, активной дееспособности мне осталось немного. Я не страдала мигренями, но хроническая усталость никуда не делась. Вопреки тому, что я переместилась в другое измерение или как-то так, первые звоночки нервного напряжения давали о себе знать.
– На счет второго сразу скажу - нет, в Стоунхельме и Демистане практикуют разводы, но это поветрие пока не докатилось до Орума, тем более у вас магически заверенный контракт.
– Я всегда могу стать вдовой, - подумалось мне вслух.
– Хах...
– засмеялся мужчина. Он уже давно снял галстук и сюртук, оставшись в жилете, шёлковые перчатки так же лежали на козетке, и я с дикой завистью думала о том, что с удовольствием переоделась бы в любимый домашний костюмчик и сменила лаковые лодочки на шпильке на розовых, меховых зайцев, что мне подарила Дашка.
– Вы по очереди произнесете клятвы, как это делали мы несколькими часами ранее, скрепите союз обменом колец и поцелуем. После, на вашем предплечье появится сложный узор брачных браслетов.
– Как у вас?
– уточнила я, обращая внимание на темную вязь, слегка выглядывающую из -под белоснежных манжет мужчины. Завитки были едва видны, и я хотела попросить мужчину показать их поближе, когда тот резко отдернул манжеты и отрезал: - Нет, мои оковы иные.
Я решила не лесть на рожон, это было не столь важно, а у меня еще остался самый главный вопрос, что я оставила напоследок, никак не решаясь задать его:
– Почему вы и «мой опекун» так боитесь моего мужа, несс Ранкорн?
Отвечать он явно не желал, но потом будто решив для себя что-то соблаговолил:
– Представьте себе такую ситуацию, Клэр, - слегка запнулся он на моём имени, - всю жизнь вы живете с осознанием того, что вы один из самых страшных хищников, наводняющих это море. Вам живется вольготно и сытно, вас опасаются и считаются с вашим мнением, и вдруг оказывается, что из малька, которого вы шугали ради развлечения выросла рыбка куда больше и опаснее, и теперь уже тебе приходиться удирать...
– Мой жених жестокий человек?
– Скорее жёсткий, бескомпромиссный, бесстрашный.. .но не жестокий. Нет.
Ну что ж, подумалось мне, с этим можно жить.
Ранкорн проводил меня в спальню, и признаться честно, приняв наскоро душ, что почти ничем не отличался от привычного мне (разве что в отделке были использованы только природные материалы: камень, дерево, медь) завалилась спать. Непрошенные слезы, что я усилием воли сдерживала всё это время полились без особых усилий, нервное напряжение и неуверенность в завтрашнем дне пугали меня, а думать о том, что я оставила там, дома, сейчас совсем не было сил. Я заперла эмоции на замок и провалилась в
Я всегда его находила.
Глава 3.
Уж замуж невтерпеж.
Расторопная, молчаливая горничная застегивала последние крючки на спине, а я с хмельным изумлением любовалась своим отражением в огромном ростовом зеркале.
Потрясающей красоты платье цвета слоновой кости узким футляром обтягивало мою непростую фигуру, гладкий корсетный верх и неглубокий вырез, сквозь который грудь кокетливо выглядывала, являя миру свои идеальные формы, оканчивался пышной юбкой из фатина, что мягкими волнами струился до самого пола. Сверху шла потрясающая накидка в тон с набивным рисунком, где бархатные павлины соседствовали с диковинными цветами, а деликатная, практически незаметная вышивка и разбросанный по ткани розовый жемчуг смотрелись изысканным и элегантным дополнением.
Длина расклешенных рукавов была до середины локтя, я так понимаю, этот фасон был выбран намеренно, дабы увидеть доказательство свершенного ритуала единения. Юбка закрывала кончики шёлковых туфель, что немного жали, видимо у местной Клэр нога была уже. Пожалуй, я еще никогда не носила подобное великолепие, да и куда можно надеть ТАКОЕ платье, но вот белье...
Я будто побывала в музее: длинные панталончики из мягкой ткани, без единого украшения на суконных завязках я еще могла стерпеть, но жесткий корсет на корявом подобии китового уса с хреновой тучей крючков, мог поспорить удобством с дыбой. Твердые грани впивались в бока и слегка поскрипывали при ходьбе, да и дышать приходилось мелко-мелко, будто после бега по пересеченной местности.
Белые, плотные чулочки, что держались не на удобном пояске, а подвязывались лентами чуть выше колена и норовили сползти до уровня гармошки при каждом шаге. Помучавшись с полчаса, я их сняла и покуда служанка отошла за дополнительный порцией шпилек для волос - надела запасные капроновые чулки, что всегда носила с собой в сумочке, на всякий случай.
Безумие, но я совершенно не волновалась, и почему-то вспомнила свою первую свадьбу с лучшим другом, ту, что спасла меня от участи брака с нелюбимым, но одобренным семьей претендентом. Неполные восемнадцать я была любимой дочкой, сестрой, внучкой, племянницей, но всё изменилось после моего поступления в один из самых престижных ВУЗов - отец решительно требовал прекратить тешить неуместные амбиции и забрать документы, дабы выйти замуж и рожать, рожать, рожать.. .можно подумать пятерых внуков от моих сестер и братьев (пока) ему было недостаточно.
Вдруг, каждый вечер к привычному ужину в кругу огромной, шумной семьи стал присоединяться то один, то другой старый «друг семьи», возрастом они скорее напоминали отца, поэтому едва ли я заметила, как череда претендентов сменилась на одного единственного, самого настойчивого и самого богатого. Они сговорились за моей спиной, я даже ни разу не оставалась с «женихом» с глазу на глаз, и прозреть мне помогла бестактность матери, облаченная в плащ заботы.
Девицей я была стеснительной и довольно строгого воспитания, поэтому к женскому доктору всегда ходила с родительницей, как и в тот, памятный раз, да только мама потребовала у моего врача справку о том, что я не тронута. На резонный вопрос гинеколога, зачем, ответила, что без справки женишок не согласен.