Заложница
Шрифт:
Хотя это заявление и прозвучало слишком резко, Тайл не испытывала ни малейшего сочувствия к миллионеру. Она знала: если хочешь пробиться через его броню, бить следует изо всех сил.
Кип стоял в стороне, снимая на видео их неожиданное совещание. Свет, установленный на камере, слепил глаза. Впервые в своей карьере Тайл почувствовала отвращение к этому яркому свету и к вмешательству в личную жизнь людей, которую он символизировал.
Ее резкий ответ на мгновение заставил Денди замолчать, что дало возможность Кэллоуэю представить Тайл Дэвидсона. Ронни оказался очень похожим на своего отца.
— Как он? — обеспокоенно спросил Коул.
— Держится решительно, мистер Дэвидсон. — Она помолчала и перевела взгляд на Расселла Денди. — Эти молодые люди действительно сделают то, о чем говорят. Они дали друг другу клятву и намереваются ее выполнить. Теперь они знают, что Кэтрин в безопасности, что она в руках медиков, так что их ничто не остановит, не удержит от самоубийства. — Она специально подбирала слова, чтобы донести до них всю серьезность ситуации.
Кэллоуэй сохранил профессиональное спокойствие и заговорил первым:
— Шериф Монтез сказал, что Док — мужчина крупный и сильный. Разве не мог он просто отнять у Ронни пистолет?
— И рисковать чьей-то жизнью? — возмутилась Тайл. — Двое мужчин сделали такую попытку некоторое время назад. Окончилось все кровопролитием. Мне кажется, я могу говорить за Дока — он такой попытки не сделает. Он постоянно пытается уговорить Ронни разрешить все проблемы мирным путем. Он потеряет доверие мальчишки, если внезапно попытается на него напасть.
Кэллоуэй провел ладонью по редеющим волосам и внимательно взглянул на вертолет, который уже поднялся в воздух.
— Заложникам что-нибудь грозит? — спросил он.
— Не думаю. Хотя отношения у Ронни с Кайном и двумя мексиканцами оставляют желать много лучшего.
Присутствующие неловко переглянулись, но прежде чем Тайл успела спросить, что это значит, Кэллоуэй сказал:
— Короче, эти ребятишки ставят на кон свои жизни.
— Вот именно, мистер Кэллоуэй. Меня послали, чтобы сказать, что у вас есть полчаса.
— Для чего?
— Для того чтобы проявить милосердие и отпустить их на все четыре стороны.
— Это невозможно.
— Тогда вам придется иметь дело с двумя мертвыми ребятишками.
— Вы же разумная женщина, мисс Маккой. Вы должны знать, что я не могу заключить такую сделку с правонарушителем.
Тайл вдруг почувствовала страшную усталость.
— Я знаю и, если честно, понимаю ваши затруднения, мистер Кэллоуэй. Но я ведь только посредник и повторяю то, что сказал Ронни. Но должна вас предупредить: я нутром чувствую, что он собирается сделать то, что обещает. И даже если он блефует, Сабра вполне серьезна. — Она многозначительно взглянула на Денди. — Если Сабра не сможет жить с Ронни свободно, она лишит себя жизни. Если, конечно, еще до этого не умрет от потери крови. — Она снова повернулась к Кэллоуэю. — К несчастью для вас, от моей уверенности ничего не зависит. Не мне принимать решение. Это ваша обязанность.
— Не совсем! — заявил Денди. — Я тоже имею право сказать свое слово. Кэллоуэй, ради бога, пообещайте мальчишке все, что угодно! Только вытащите мою дочь оттуда!
Кэллоуэй взглянул на часы.
— Полчаса, — коротко сказал он. — Не слишком много времени, а мне надо кое с кем связаться.
Все дружно двинулись к фургону, стоящему на парковочной площадке. Галли первым заметил, что Тайл не пошла вместе со всеми. Он обернулся и с удивлением взглянул на нее:
— Тайл!
Она шла к магазину.
— Я возвращаюсь.
— Ты что, рехнулась?
Восклицание Галли выразило общее отношение. Все смотрели на нее с нескрываемым изумлением.
— Я не могу бросить Сабру.
— Но…
Она решительно покачала головой, продолжая идти. Расстояние между ними все увеличивалось.
— Мы будем ждать вашего решения, мистер Кэллоуэй.
14
Тайл стояла у закрытых дверей не менее полутора минут, пока не услышала щелчок открывшегося запора. Когда она вошла, Ронни настороженно оглядел ее, и Тайл поспешила развеять его подозрения:
— На мне не спрятано никакое оружие, Ронни.
— Что сказал Кэллоуэй?
— Обещал подумать. Еще сказал, что ему надо кое-куда позвонить.
— Кому? Зачем?
— Как я понимаю, он не имеет права по собственной инициативе пообещать тебе прощение.
Ронни закусил нижнюю губу, которую он к этому времени уже так намучил, что она распухла и покраснела.
— Ладно. А почему вы вернулись?
— Чтобы сообщить тебе, что Кэтрин в надежных руках. — Она рассказала ему о докторе Эмили Гарретт.
— Расскажите Сабре. Она волнуется.
Глаза молодой матери были полузакрыты, дыхание слабое и поверхностное. Рассказывая ей о детском враче, Тайл не была уверена, что она все слышала и осознавала. Но когда она закончила, Сабра прошептала:
— Она хорошая?
— Очень. Сама увидишь, когда познакомишься.
Тайл взглянула на Дока, но он мерил Сабре давление и не смотрел на нее. Брови его были хмуро сдвинуты. Ей уже было знакомо это выражение.
— Там ждет еще один очень славный доктор, чтобы помочь тебе, — сказала она Сабре. — Его зовут доктор Джайлс. Ты ведь не боишься летать на вертолете, верно?
— Я однажды летала. С отцом. Нормально.
— Доктор Джайлс стоит наготове, чтобы побыстрее отправить тебя в Мидленд, в больницу. Кэтрин тебе обрадуется, когда вы там встретитесь. Она, скорее всего, проголодалась.
Сабра улыбнулась, потом закрыла глаза.
Не сговариваясь, Тайл и Док заняли свои привычные позиции — сели, прислонившись спинами к морозильнику и вытянув ноги вперед. Оттуда им хорошо были видны часы, которые отсчитывали минуты, отведенные Ронни на решение вопроса. Это был идеальный момент, чтобы задать вопрос, которого Тайл все время ждала: