Заложник №1
Шрифт:
Скорость стремительно возрастала, при ста двадцати пяти милях в час переднее колесо оторвалось от земли, а при ста тридцати пяти «Фантом» Харди взмыл в воздух. Бросив взгляд назад и убедившись, что ведомый следует за ним, Харди поднялся на несколько сот футов и выровнял машину. Несколько миль им предстояло пролететь на этой малой высоте, а потом снизиться до высоты верхушек деревьев.
Когда они проследовали контрольный ориентир, Харди дал полный газ. Им надо было лететь со скоростью, близкой к скорости звука, чтобы шум оставался позади и их приближение не было обнаружено. На большой скорости самолеты пролетели над
Харди моментально узнал ее; за секунду до того, как «Фантом» действительно достиг поляны, Джи сбросил напалм и почувствовал, как самолет подпрыгнул, освободившись от бочек. Бочки должны были по инерции пролететь немного вперед, а значит, приземлятся они точно на цель.
«Фантом» взмыл над поляной, а бочки еще не успели упасть на землю. На скорости шестьсот миль в час его самолет снова зашел над поляной. Харди посмотрел вниз и отметил, что на этот раз разведчики были правы, внизу действительно были люди.
Черт возьми, это действительно была аномалия! Это были дети!
Джи закричал от ужаса. Время застыло. На скорости свыше шестисот миль в час эта картина не может длиться дольше десятой доли секунды, но это было мгновение, которое потом преследовало его всю жизнь. Жители деревни, испугавшиеся очередного налета американских разведывательных вертолетов, а может быть, и войск Вьетконга, вывели детей из деревни и спрятали вокруг поляны. А дети, широко раскрыв глаза, смотрели, как два «Фантома» со скоростью звука внезапно пролетели над деревьями, завывая, как доисторические птеродактили.
К великому несчастью Харди у него было отличное зрение летчика-истребителя. В какой-то момент его взгляд упал на ребенка, сидящего на корточках в пыли и пропускающего эту пыль тоненькой струйкой между пальцев. Девочка, лет, наверное, десяти, с длинными черными волосами и глазами, раскрытыми широко, как рот, смотрела на него и кричала, когда он пролетал у нее над головой.
Он тоже закричал, приказывал летящим бочкам остановиться, молил Бога, чтобы они пролетели мимо. В эту десятую долю секунды он в ужасе умолял Бога: «Сделай так, чтобы я промахнулся!».
Харди заложил крутой вираж, оглянулся через плечо и увидел, что бочки упали на край поляны, раскрылись, и горящие красным и оранжевым пламенем куски напалма разлетелись по всей поляне, покрыв ее адским огнем.
Ему надо было возвращаться домой: выровнять самолет и взять курс на базу, оставив позади весь этот кошмар. Но вместо этого Харди стал кружить над поляной в безумной надежде не увидеть того, что, как он знал, должен был увидеть.
Это была небольшая полянка посреди вьетнамских джунглей, почти скрытая кронами окружающих ее деревьев. Сейчас ее не было видно под желтовато-черными клубами дыма. Все вокруг в радиусе пятидесяти ярдов пылало, огонь в центре этой черноты был таким сильным, что даже Данте не мог представить себе такого в Аду. Джи ничего не видел сквозь дым, но он мог представить себе всю картину: темнота, скрюченные и обугленные тела, пустые глазницы, из которых вытекает тягучая жидкость, черноволосая девочка лет десяти с открытым ртом, обожженным телом, которая корчится от боли и беззвучно кричит.
Харди был лучшим летчиком-истребителем в морской пехоте, он был лучшим летчиком-истребителем в этом проклятом мире. Он всегда
А теперь сжег. «О Боже, – подумал он. – Да, я сделал это».
Неужели он всю жизнь шел к этому? Может быть, вся его предыдущая жизнь была только подготовкой к этому моменту? Как большинство летчиков, он не верил в какого-то своего, личного Бога, которого можно было убедить молитвой, фальшивым смирением и лицемерным раскаянием. Неужели то, что он всю свою жизнь был баловнем судьбы, было просто ужасной шуткой? Неужели он всю жизнь шел только к тому, чтобы быть сбитым и осознать, что он ничуть не лучше худшего из мужчин?
Каждый из нас жаждет милосердия Божьего, но внезапно это милосердие отвернулось от него. Харди увидел себя со стороны и ужаснулся увиденному.
Харди сделал еще один круг над поляной, паря над ней, словно ястреб. Внезапно он услышал слабые лязгающие звуки, похожие на удары мелкого града о крышу автомобиля. И все, больше он ничего не почувствовал – ни взрыва, ни пламени, и только спустя несколько минут, когда «Фантомы» взяли курс на базу, услышал голос ведомого.
– «Лиса 1», я «Лиса 2», – раздался голос в наушниках – У вас утечка топлива.
– Нет. – Харди бросил взгляд на указатель топлива. Все, казалось, было в порядке. – «Лиса 2», сколько у тебя топлива?
– Я «Лиса 2», топлива шесть семьсот.
О, Боже! Указатель топлива показывал, что осталось только пять тысяч двести фунтов. Полетное время у них было одинаковым, а при маневрировании ведомый всегда сжигал немного больше топлива, чем ведущий. И, если у Харди топлива было на тысячу пятьсот фунтов меньше, значит, действительно была утечка. Теперь, когда он снова взглянул на указатель топлива, стрелка дрожала и ползла вниз. Джи прикинул в уме остаток топлива, скорость утечки, свое местоположение и расстояние до Дананга, потом посчитал расстояние до демилитаризованной зоны и самолета-заправщика. Ни один вариант не проходил. Джи включил передатчик.
– «Маблхед», «Лисы» возвращаются от цели домой, у «Лисы 1» утечка топлива, шансов дотянуть никаких, топлива осталось минут на десять. Прошу выслать спасательный вертолет.
Теперь к нему пришла уверенность, и он попытался проявить все свое мастерство и отлететь как можно дальше. До демилитаризованной зоны оставалось всего минут пять лета, когда стрелка указателя топлива скакнула к нулевой отметке, а через несколько секунд вспыхнул двигатель. В одно мгновение «Фантом» превратился в кусок железа весом двадцать девять тысяч фунтов, падающий с высоты двух тысяч футов. Короткие, похожие на обрубки крылья не позволяли самолету планировать. Харди передал второму члену экипажа приказ катапультироваться, протянул обе руки за голову, нащупал в верхней части кресла ручку катапульты и рванул ее на себя и вниз. Фонарь кабины отстрелило, и ураганной силы ветер хлестнул по лицу. В следующий момент отстрелило кресло, и Харди вылетел из падающего «Фантома».