Заложник страсти
Шрифт:
Мы вышли во внутренний двор и там беспрепятственно прошли через черные ворота для слуг. Уже стемнело, но улицы были многолюдны. Кто-то из горожан возвращался домой, кто-то, напротив, спешил из дома, чтобы весело провести эту ночь.
– Куда мы идем?
– опять зашептал Марко, приникая всем телом.
– А, прости, забыл, что ты не можешь ответить. Что ж, придется тогда мне говорить за двоих.
Я оттолкнула его локтем и ускорила шаг.
На нас никто не обращал внимания. Не слишком важные персоны - продажная женщина, и юнец, который наскреб медяков, чтобы оплатить ночь любви. Мы шли
– Мы должны войти в роль, - он и бесцеремонно погладил меня пониже спины.
Мне оставалось лишь терпеть и строить планы, как он поплатится за свою наглость по возвращению в замок.
Таверна у городской стены - это всегда самая дешевая и грязная забегаловка. Мы добрались до нее кривыми узкими улочками, где пахло рыбой, просяной похлебкой и нечистотами.
«Полумесяц и куриный бог» можно было заметить сразу - из-за бесстыдной вывески. На побеленной стене были грубо намалеваны полумесяц и куриный бог - камень с выемкой посредине. Полумесяц проникал в выемку, и ни у кого не могло быть сомнений, что было главной приманкой в этой таверне. Другая стена была сплошь исписана похабными надписями - так посетители выражали свое мнение о той или иной шлюхе, сравнивая их достоинства. «Дора - сука и кусучая злючка», «Берите Черито - у нее маленькая щелка», «У Симоны кожная болезнь!» - возвещали надписи.
– Какое милое место, - Марко только посмеивался, когда мы пробирались по грязным мостовым, расталкивая пьяных.
– Очень романтично, не находишь?
Разумеется, я промолчала, совсем не разделяя его веселья. Вытащив из-за пазухи несколько монет, я передала их Марко.
– Купить тебе выпить и закусить, детка?
– сказал он громко, притискивая меня к себе за талию.
– Э! Да у тебя ведь ротик занят, придется тогда мне пить в одиночестве, - и он засмеялся самым бессовестным образом, пощупав меня за грудь.
Я снова ударила его локтем, чтобы не привлекал к себе излишнего внимания, но на нас никто даже не посмотрел. Мы вошли в таверну - тускло освещенную светильниками, полную самого отъявленного сброда. Фризских купцов можно было заметить сразу - они сидели за столом в углу, и хозяин таверны даже расстарался постелить на стол что-то вроде скатерти - застиранную тряпку с линялой вышивкой. Фризы во всю шутили с девицами, которые так и вертелись вокруг, угощали их пивом и оглаживали бесстыдно.
– Вон там свободное место, идем туда, - Марко не дождался моего согласия и потащил меня за соседний от фризов стол.
Только мы уселись, как к нам подскочила услужливая девица, чьи мощные груди едва не рвали ткань рубашки. Марко заказал пива и закусок, типичных для нищебродских таверн. Причем, делал это с явным знанием дела, наверное, ему не раз приходилось бывать в подобных местах.
Нам принесли копченых рыбешек - маленьких, на один укус, копченый сыр и пасту из растертых яиц, сыра и зелени, которую нужно было намазывать на тонкие лепешки. Марко тут же показал, как это делается - сложил лепешку «лодочкой», отломил край, зачерпнул яичной пасты и размазал по лепешке.
– Чудное место, - восхитился он.
– Ты здесь часто бываешь, сладкая девочка? Но ты права - суда так и тянет вернуться. Придем сюда завтра?
Он почувствовал мою злость без слов и рассмеялся, забавляясь. Пока он уплетал лепешку, я посмотрела на фризов. Они все так же играли со шлюхами, но теперь за их столом прибавилось - двое мужчин, надвинув капюшоны на лица, присели с краю и сразу схватили лепешки и начали есть. Фризы и глазом не моргнули, но один из них, словно забавляясь, выбил пальцами на столе замысловатую дробь, и один из мужчин в капюшоне ответил тем же.
Вот они - и шпионы, и заговорщики.
В таверне было шумно, и я напрягала слух, чтобы услышать беседу фризов и «капюшонов», но до меня долетали только обрывки фраз:
– ...славный город! И жаркое такое славное! Только овечка жестковата попалась!..
– восхищался фризский купец, забирая кусок ягнятины, зажаренной на углях.
– Овечка жестковата, - признал один из тех, кто прятался под капюшоном, и голос его был мне незнаком.
Какая овечка, если он даже не притронулся к мясу?
– Барашек тут был бы лучше, - продолжал купец, протягивая «капюшону» солонку, но тот не взял ее.
– Смотря какой, - последовал осторожный ответ.
– Разумеется, тот, который хотел бы стать главным в отаре, и мог повести за собой других овец!
– Они о тебе говорят, - бросил Марко, делая вид, что занят только яблоками, которые принесла служанка, чтобы освежиться после пива.
Но я уже и сама поняла, о чем речь. Овечка - это я, правительница Брабанта, а барашек - это тот, кто осмелится меня сместить и уговорит остальных восстать. Кто же скрывается под капюшонами? Не лорды из моего подчинения, нет. Но их доверенные слуги - наверняка. Подойти к ним? Вдруг узнают, несмотря на маскарад?
– И не вздумай подойти к ним, - сказал Марко, словно прочитав мои мысли.
– И вообще, ты ведешь себя подозрительно, - тут он обнял меня и фамильярно поцеловал в висок.
– Какая-то слишком скромная шлюха. Ну же, обними меня, - и он забросил мою руку себе на плечо.
29
Оказаться ночью в захудалой таверне с Сафорой, наряженной гулящей бабой - это было нечто захватывающее. И особенно впечатляло, что она могла лишь молчать в ответ. Ситуация забавляла Марко, ведь в последнее время ему перепадало мало забав.
– А ты мне нравишься в этой маске, - тихо говорил он на ухо Сафоре, всей кожей ощущая ее гнев из-за подобного обращения.
– Ее очень правильно назвали «Мечтой мужчин». Красивая немая женщина - разве не мечта?
Вместо ответа Сафора ткнула его кулаком в солнечное сплетение.
Не слишком сильно, но ощутимо.
– Хорошо бьешь, - похвалил Марко, потирая место удара.
– Но мы слишком выделяемся. Раз уж пришли сюда под прикрытием клиента и шлюхи, надо вести себя соответственно. А то что это за шлюха, которая лупит клиента кулаками? Давай-ка исправимся...
– с этими словами он приобнял женщину за плечи и спустил рубашку пониже, проникая пальцами за корсаж.