Заложник

Боуман Эрин

– Я знаю, Тесс. Понятно, что одна птица не стоит куртки, - признаю я и кладу одного из моих перепелов перед ней.
– Но ты же помнишь, как две недели назад я просто так отдал тебе кролика, потому что тебе это было нужно?

– Грей, ты же знаешь, что я потеряла бы магазин, если бы каждый раз меняла свой товар по дружбе.

– Это для Блейна, - объясняю я и провожу рукой по деревянным пуговицам куртки. Она сшита из крепкой хлопковой ткани с темно-коричневыми и черными полосками.
– Он всегда мечтал о хорошей куртке, и я хотел подарить ее ему на день рождения, даже если он сможет порадоваться ей только один день.

Я

притворяюсь, что любуюсь ее работами, но из-под челки замечаю, как она реагирует, когда я давлю на жалость. Тесс нервно покусывает губы. Она прекрасно знает, как и все остальные, что сегодня ночью Блейну предстоит Похищение.

– Ох, ладно, возьми ее, - говорит она и кидает мне куртку.
– Но теперь мы квиты.

– Конечно, - я беру Кейл за руку, и мы покидаем рынок. На одном плече у меня висит новая куртка, на другом - охотничий мешок с перепелом.

Когда мы сворачиваем на дорогу, ведущую к дому, который принадлежит мне и Блейну, Кейл все еще тянет деревянную утку за собой. Дом находится в южной части города, позади других домов. Здесь мирно и спокойно. Я хмурюсь, когда понимаю, что меньше чем через день дом будет принадлежать не нам, а мне.

– Как трогательно, - перед нами стоит Челси Сильверстоун, иронично улыбаясь.
– Отец и дочь, возможно, последний раз гуляют вместе.

Я поднимаю голову и свирепо смотрю на нее.

– Ох, привет, Грей. Я перепутала тебя с твоим братом.

Она увидела мои глаза, единственное, что отличает меня от брата. У него они голубые, блестящие и живые. Мой взгляд мрачен и бесцветен. Именно за серый цвет глаз меня и назвали «Грей». Я громко вздыхаю, но у меня нет настроения ругаться. Я стараюсь сосредоточиться на последнем дне. Использовать его настолько, насколько это возможно.

– Что случилось Грей? Помогает влиять на погоду?
– еще когда мы были детьми, она доставала меня этими шуточками (Грей Везерсби - игра слов имени и фамилии).

Хотя я слышал эту шутку миллион раз, меня это вдруг достало.

– Лучше закрой пасть, прежде чем я сам тебя заткну, - бросаю я.

– Ой, да ладно, Грей. Ты просто нервничаешь из-за твоего старшего брата. Надуваешь губы и ревешь, потому что он исчезнет всего через несколько часов.

Этими словами она затронула самое больное. Что-то стало нарастать в груди и давить на ребра. Мне стало наплевать, что мы вместе ходили в школу и все дни проводили в одном классе. Я забываю о том, что она девочка и что ее нельзя бить, и автоматически наношу удар. Я отпускаю руку Кейл и кулаком бью Челси в щеку. Она это заслужила, все заслужила. Я снова бью ее, на этот раз в живот. Затем мы падаем на землю и деремся. После пары ударов кто-то оттаскивает меня от Челси и отбрасывает в сторону.

– Возьми себя в руки, Грей, - я перекатываюсь на спину и вижу, что надо мной стоит Блейн. Его взгляд говорит о разочаровании. За его спиной Саша Квартерс, мама Кейл. Я чувствую кровь во рту, кровь течет по моему подбородку. Отлично, Челси набралась мужества и смогла ударить в ответ.

– Ты сумасшедший, - кричит Челси окровавленным ртом.
– Полностью сдвинутый.

– Но она… - говорю я, и мой взгляд мечется между Челси и моим братом.
– Она прикалывалась над тобой, Блейн. Похищение для нее ничего не значит.

Блейн хмурится.

– Мне плевать, может ли она мне сочувствовать. Больше мне хочется узнать, почему мой младший

брат бьет девушку, которая в полтора раза меньше его. Ты в порядке?
– спрашивает он Челси.

Все больше жалеют Блейна, чем меня. Все будут скучать по нему, но вряд ли заметят, если я исчезну. Он очень спокойный, и у него доброе сердце. Брат смотрит на все разумно. Я же, напротив, неосмотрителен, и всегда поступаю так, как подсказывают мне чувства.

Я сижу в грязи и вытираю кровь. Кейл убегает и прячется между ног Саши. Саша старше Блейна, но выглядит младше. Я думаю, ей между девятнадцатью и двадцатью, но очень сложно сказать, потому что она безумно красива. Когда Блейн выбрал ее, я очень ревновал. Через месяц она забеременела, и моя ревность мгновенно превратилась в облегчение. Тогда я начал сам ходить на свидания и старался избегать их, если это было возможно. Я не хотел становиться отцом. Никогда.

Саша поддерживает Челси, которая идет, прихрамывая. Я смотрю им вслед и спрашиваю себя, как Блейн может сдерживаться: Кейл будет жить с Сашей, и Саша останется одна. Блейн где-то в стороне от этой картины, как будто он совершенно не важен, словно это нормальный ход событий. Мальчики важны, но рано или поздно мы все уходим, поэтому никто не старается влюбиться и привязаться к нам. Дети получают фамилию отца, но это все. Они живут с матерями, ну а юношам остается только скитаться.

– Куда они?
– спрашиваю я.

Блейн протягивает мне руку и помогает подняться.

– В больницу. Тебе тоже надо туда?

– Нет, я выживу.

– Отлично. Ты заслужил боль, - ухмыляясь, брат бьет меня кулаком в плечо. Это так больно, что я еле терплю. А затем выражение его лица меняется, становится напряженным и озабоченным.

– Ты не должен так поступать, Грей, - шепчет он. Блейн все еще выглядит разочарованным, и это намного хуже, чем сердитым.
– Ты всегда начинаешь драться, прежде чем попытаешься понять других. Челси перенесла много боли. Конечно, она ненавидит Похищение. К тому же она испорчена и говорит ерунду. За последние два с половиной года она потеряла троих братьев. Это нелегкая ноша.

Я закатываю глаза: «Но смеяться над горем других неправильно».

Вздыхая, Блейн бросает на меня взгляд. Типичный взгляд-старшего-брата. Взгляд, который говорит, что он знает лучше. Затем он наклоняется, чтобы поднять куртку, которую я купил для него. Когда брат выпрямляется, он выглядит уставшим. Мне не хочется с ним ругаться. Не сегодня. Не в последний наш день.

– Куртка для тебя, - движением головы я указываю на грязный узел в его руках.
– Счастливого дня рождения.

Пару секунд он выглядит радостным и одновременно слегка испуганным, но затем стирает испуг с лица и надевает куртку.

– Спасибо, Грей, - его улыбка снова на месте. Такая дружелюбная и брат-ская.

– Всегда пожалуйста.

Больше мы ничего не говорим. Есть много всего, чем мы можем на-полнить молчание, но это бессмысленно. Мы оба знаем, что предстоит, и ничего нельзя изменить. Словами тем более. Остаток пути домой мы идем вместе. Блейн одет в куртку, хотя утреннее солнце быстро прогревает воздух.

– Мне будет тебя не хватать, - говорю я и жмурюсь на свет.

– Не начинай снова, Грей, - его тон больше наполнен болью, чем злостью. Хотя именно злость он должен чувствовать, так как на прошедшей неделе сотни раз спорил о своей судьбе.