Заложник
Шрифт:
Если Похищение - природное явление, моя задумка ни на что не повлияет. Я хотела увидеть все своими глазами, чтобы, наконец, разгадать загадку Клейсута. Теперь приходится переложить эту ношу на твои плечи. Если вы с Греем исчезнете вместе, станет ясно, что Похищение имеет природный характер. Но если похитят только тебя…
Грей до твоего Похищения не должен ничего знать, потому что иначе он начнет задавать лишние вопросы. Он должен узнать об этом, если его не похитят. На этот случай мы с Картер разработали план, моя смерть приближается, и пусть все идет, как идет. Я надеюсь, вы не возненавидите меня
Подписи нет, только чернильная клякса внизу пергамента. Информация, которую ищет Франк, есть в этом письме. Это может быть доказательством, которое ему нужно: подтверждение того, что мое рождение было скрыто, и Похищение пощадило меня.
– Можно я его возьму?
– спрашиваю я, даже не взглянув на брата.
– Конечно.
Я складываю пергамент. Блейн отдает мне первую страницу, и я убираю теперь полное письмо в сумку. Так странно, наконец, прочитать все письмо. Я думал, мне все станет понятно. Но я так же беспомощен и полон мучительных вопросов, как и прежде. К своей цели - понять Похищение - я не приблизился ни на шаг.
– О каком плане Картер пишет мама? Который я разрушил тем, что сбежал?
– После смерти мамы Картер просветила меня, - объясняет Блейн.
– Она сказала: если нас не похитят вместе, она подождет до твоего девятнадцатого дня рождения. Если ты будешь похищен только тогда, это докажет, что Похищение зависит от дат, записанных в бумагах, а не от настоящих дат рождения. У нее была идея, что можно будет скрывать даты рождения мальчиков и тем самым задерживать их в Клейсуте. Превратить теорию в практику. Что из этого вышло, я не знаю.
Я презрительно фыркаю. После всего, что я видел в ночь, когда перелез через Стену, мне не кажется, что идея рассказать все Мод сильно поможет делу. Я хочу рассказать об этом Блейну, но слова не идут.
– Я думал, она сумасшедшая. Считал, что они обе просто потеряли рассудок, и ничего не рассказал тебе, потому что обещал это маме, - Блейн смотрит в пол, а затем поднимает взгляд на меня.
– Она думала, ты меня простишь за это.
Мама была права: я его брат, и я прощу его. Но сейчас я не готов к этому. Еще нет. Невозможно делать вид, будто ничего не случилось, после того, как прочитал, что вся наша жизнь была ложью, что это был эксперимент. То, что со мной случилось, ненормально. И здесь, в этом месте, где мы находимся, нет ничего нормального. Я чувствую, что совсем потерян.
– Грей, - это еще одно заверение, что ему жаль, ему даже не нужно это говорить.
– Это уже случилось, Блейн, - между нами тяжелая напряженная пауза. Я пытаюсь вспомнить, когда мы еще так чувствовали себя вместе, но ничего не приходит на ум.
– Так ты все знаешь?
– спрашиваю я, в отчаянии пытаясь нарушить молчание.
– О Клейсуте? О Харви?
Он кивает: «А ты?»
– Да. Франк рассказал мне.
– Ты встречался с ним? Сам?
– А как иначе он мог рассказать мне?
– Я все узнал из видео, - он, должно быть, заметил мой удивленный взгляд, так как он добавил.
– Здесь есть устройство, которое называется камера. Она как пара глаз, которые видят все, и она может запомнить то, что видит. Потом можно просмотреть, когда захочешь. Я думаю, они запомнили с помощью камеры, как Франк говорил о Клейсуте, и показали мне. Септум и Кроу тоже это видели. Франк так занят, что у него нет времени встречаться с каждым. Удивительно, что он нашел время встретиться с тобой, - он останавливается на пару секунд.
– Какой он?
– добавляет он.
– Довольно вежливый.
Блейн убирает руки в карманы: «Надеюсь, он скоро найдет, что за всем этим стоит. Я каждый день думаю, что должен вытащить оттуда Кейл».
Когда он говорит о Кейл, я думаю о Картер, Саше и Мод.
– Думаешь, они сейчас все начнут перебираться через Стену?
– в панике спрашиваю я.
– Если мы с Эммой были первыми, кого спас Орден, значит, тела не появятся. И если они не найдут тел, возможно, все…
– Нет, - говорит Блейн.
– Ты же не знаешь…
– Видео… Если Орден спасает кого-то из перебравшихся через Стену людей, можешь быть уверен, в Клейсуте появляются тела.
Я думаю о второй машине, которая ждала на холме, когда Марко нашел нас. Она поехала тогда в другую сторону.
– Возможно, это разумно, - говорю я.
– Если перебравшихся через Стену людей пока трудно или даже невозможно спасать, Клейсуту лучше оставаться прежним, пока Франк не найдет решение.
– Или пока не поймает Харви.
– Точно.
Я улыбаюсь, и Блейн улыбается в ответ, но все равно все кажется неправильным. Мы все еще братья, даже если нас не окружает Стена, и мы стоим на песке? Я чувствую себя истощенным.
– Я, правда, устал, - говорю я.
– Думаю, мне надо прилечь.
– Хорошо. Позже я приду к тебе, и мы обсудим все, что случилось, - он поворачивается, чтобы идти.
– Мне очень жаль, Грей, - добавляет он.
– Из-за того, что мы близнецы. Правда.
Я мог бы принять его извинения, но не делаю этого.
– Я знаю, - отвечаю я и иду за ним назад в столовую.
Когда я вновь прохожу через столовую, сомнения с новой силой охватывают меня. То, что Франк найдет решение или схватит Харви, кажется мне таким нереальным, невозможным. Я хочу домой. Никогда бы не подумал, что скажу что-то подобное, но я просто хочу назад в Клейсут, где все было легко. Где отношения между мной и Блейном были просты и понятны. Где у меня было будущее с Эммой.
Я покидаю зал той же дорогой, продираясь сквозь толпу стоящих за едой людей. Ни о чем больше не думая, я опускаю голову, и вдруг кто-то хватает меня за руку.
– Грей?
Передо мной стоит Эмма. Ее волосы так хорошо причесаны, что кажутся идеально гладкими. Обычно они торчат во все стороны. Меня охватывают смешанные чувства: любовь, радость, боль, облегчение, страстное желание - все вместе.
– Я скучала по тебе, - говорит она.
Эмма одета в белое: неудобные узкие штаны, а верхняя часть, когда она двигается, колышется как вода. Что-то в ней изменилось: брови кажутся слишком тонкими, а кожа слишком светится. Лицо выглядит так, как будто каждую черту нарисовали идеальной кистью.