Заложники пустоты
Шрифт:
Циммерман было рванулся к разверстым вратам, но что-то насторожило его. Что-то не понравилось ему в программном коде. В самый последний момент Циммерман остановился, отправив внутрь команду тритонов, ведомую его машинистами.
21
Стеклянные стены, сходящиеся высоко над головой в вершине гигантской пирамиды, пребывали в режиме прозрачности. Односторонней, разумеется. Смотри куда хочешь – обзор в триста шестьдесят градусов. Высота немного подводит, но небоскребы закрывают не так уж много. Тем более «Подсолнуха» больше нет. Правда отсутствие безумного
Максимилиан Кауфман смотрел на мир из личного кабинета, находящегося на самой верхушке «Пирамидома». Массивного, не самого высокого, но всё же – небоскреба, выстроенного в виде четырехгранной пирамиды и облицованного черным стеклом. Штаб-квартира СБА Анклава Москва. Главное место мира сегодня, как считало большинство людей на планете. Как считал сам Максимилиан Кауфман, носящий прозвище Мёртвый.
Мертвый – невысокого роста, с редкими, зачесанными на пробор светлыми волосами – смотрелся невзрачно на фоне величия собственного кабинета. И на фоне видов Анклава с высоты птичьего полета, простирающихся перед ним. Правда, это было лишь видимостью. Потому что перед Максимилианом Кауфманом все испытывали благоговейный трепет. Даже те, кто никогда не видел его хотя бы на фото.
– О чём задумался? – Голос, раздавшийся из-за спины Мертвого, принадлежал Игорю Холодову.
Президент корпорации «Науком» прибыл сегодня утром. Можно было обсудить все вопросы с помощью коммуникатора – сеть Анклава Москва защищали лучшие на планете машинисты, её защита была самым надежным творением цифрового искусства. Но он предпочел прилететь лично. Потратив время, которого у Игоря Александровича Холодова не было.
«Правильно сделал», – подумал Мертвый. Сколь надежной ни была защита, стоит вспомнить, что однажды её смогли обойти. И не просто обойти, приоткрыв завесу, а уничтожить её начисто, ворваться в святая святых Анклава Москва, открыть базы данных «Пирамидома» и… И никому не рассказать о том, что было увидено там.
За легендарным Чайкой пристально следили. И в тот раз в том числе. Однако он сумел перехитрить всех. Чайка был гением, а гении обязаны работать на Максимилиана Кауфмана, который никогда не отступался от своих намерений. Теперь Чайки не было. Физически. Не то, чтобы совсем, но… Нет, эта тема слишком сложна. Не стоит вдаваться в подробности, если можешь пользоваться результатами, не понимая процесса. С процессом разберутся другие.
– Ты ведь прилетел не для того, чтобы справиться о моих мыслях?
– Нет, Макс. Но я всё равно рад тебя видеть.
– Я тебя – тоже.
Мертвый повернулся и крепко пожал руку Холодову. Впрочем, выражение задумчивости и отрешенности, смешанное с решимостью, не исчезло с лица Кауфмана. Именно за эту «непрошибаемость», за способность сохранять спокойствие и сдерживать эмоции в любых ситуациях, директор московской СБА и получил свое прозвище.
– Кто-то ломает сеть нашей северной космической группировки, – сообщил Холодов.
– Пускай разберутся твои машинисты. – Кауфман пожал плечами. Холодов вполне мог справиться со взломом своими силами. Тем более в его распоряжении сеть Станции, которая с некоторых пор стала больше, чем сетью. Значит, дело не во взломе.
– Ты же понимаешь, что я не стал бы лететь в Москву только ради того, что сообщить тебе о заурядном взломе. У нас забот и без сети хватает – переброска техники, отбор персонала, подготовка колонистов. Ты не представляешь, что творится на полигоне – базар-вокзал какой-то.
– Как везде. – Уголки губ Кауфмана едва заметно потянулись вверх, обозначив улыбку. – Только у тебя достаточно ресурсов.
– Особенно людских – их у нас с избытком. Оттуда и все проблемы.
– Вы справитесь, – отрезал Мертвый. Говорил он тихо и спокойно, но слова прозвучали, как приказ. – Так что там у вас с сетью?
Холодов отошел от окна, у которого всё еще стоял Мёртвый, и сел на один из стульев у длинного стола для совещаний. На полированной столешнице лежали какие-то бумаги. Холодов машинально поднял их, повертел в руках и положил обратно.
– Сеть ломают, – повторил Игорь Александрович.
Теперь он говорил задумчиво, не сводя глаз с изображения, отпечатанного на верхнем в стопке документе.
Мертвый неспешно прошел через весь кабинет, который размером вполне подошел бы для игры в футбол, и сел в свое кресло. Он ждал объяснений. Похоже, у Игоря их не было, именно поэтому он и прибыл в Москву.
– Работают профессионалы. Внешнего подключения через Сеть не зафиксировано, спутники ломают изнутри.
– То есть кто-то получил к ним доступ прямо на орбите? – Кауфман не выглядел удивленным. Если технологии орбитальных полетов существуют и широко известны, странно было бы считать, что ими никто не сможет воспользоваться в каких бы то ни было целях.
– Похоже, что так. Но это не самое главное.
– Около недели назад европейцы совершили удачный запуск, – заметил Мертвый. – На орбиту выведены несколько спутников. По заверениям ESA, военных среди них нет, только связь и метеослужба. Вы проверяли эту версию?
– Да, Макс. Я понимаю, к чему ты клонишь. Мы проверяли и кое-что нашли. Собственно, этот факт никто и не скрывал – один из спутников, принадлежащий корпорации «Раумфарт», выведен на орбиту, лежащую в зоне нашей северной группировки. Как раз той, что сейчас атакуют.
– Что такое «Раумфарт»?
– «Раумфарт» – это Цюрих.
– А Цюрих – это Моратти, – закончил за Холодова Мертвый. – Да, молодец, старина Ник, не разочаровал.
Значит, Ник Моратти не оставил затеи досадить ему, Максимилиану Кауфману. И не только не оставил, но и предпринимал активные действия в этом направлении. Сначала тактические ядерные заряды – никто не предъявлял Москве никаких требований или претензий, никто не выражал угроз, но история с взорвавшимся крейсером «Истанбул» Мёртвому, конечно же, была известна. И о цели ракет с ядерными боеголовками он тоже прекрасно знал.
Чего он до сих пор не понял, так это причины, по которой удар не был нанесен: кто-то взорвал ракеты вместе с крейсером и собой. Но кто это мог быть, и зачем ему это понадобилось? Теперь уже не столь важно. Хотя выяснить подноготную этой странной истории всё равно придется. Главное в том, что Ник чуть было его не переиграл – если бы удар по Станции был нанесен, противопоставить ему было нечего. Не бомбить же в самом деле густонаселенные районы Европы. Станция не пострадала бы, чего не скажешь о репутации Мертвого. А вот «случайно» уронить спутник цюрихской корпорации где-нибудь неподалеку от самой вотчины Моратти Игорю вполне по силам. И жертв минимум, и получит свое.