Замани меня в сумрак
Шрифт:
– Не стоит. Лукан для меня семья, как и Анка. И я очень надеюсь, что мы сумеем сделать так, что они снова будут вместе.
Начиная беспокоиться, что это уже невозможно, Кейден повернулся к большой лестнице слева от него. Тяжело поднимаясь, он поплелся наверх, страх прорезался, когда он дошел до конца коридора и комнаты, где сейчас лежал Лукан.
Боже, он предпочел бы быть где угодно, но только не здесь. Сделав глубокий вдох, он потянулся к дверной ручке, гадая, как его жизнь так быстро стала адским кошмаром. На кого сейчас будет похож брат?
Кейден
Кейден задержался в проеме, опершись плечом на дверной косяк. Хотя их братские узы требовали, чтобы он заботился о Лукане, мужчина не хотел входить. Еще будучи мальчиком, он беспомощно наблюдал, как умирает Вестин. Смеющийся малыш – в один момент, труп – в следующий. Удар в сердце. Возможность снова переживать смерть братьев или сестер повергала его в ужас.
Со стороны кровати донеслось рычание, и Кейден осторожно вошел в темную комнату. Там замер прикованный Лукан, обнаженный, за исключением пары белых боксеров. Кейден в ужасе смотрел на бледное лицо брата и его впалые щеки. За последние дни его состояние ухудшилось. Переборов ужас, Кейден пообещал себе, что когда снова увидит Сидни, он сосредоточится только на своем задании. Он должен найти Анку и снова сделать Лукана цельным.
Справа открылась еще одна дверь, и Сабэль вышла из ванной, окутанная влажным душистым облаком. Она была одета в простой белый халат, капли воды стекали с ее влажных собранных в пучок волос на золотистую кожу. С королевским достоинством она подошла к стулу у кровати. Когда Сабэль увидела, как Кейден смотрит на Лукана, ее лицо выражало сожаление.
– Это не всегда так.
Ее шепот лезвием полоснул его по груди. Она хотела его утешить. Вместо этого он только еще больше разозлился.
– Кейден, – снова попыталась начать Сабэль, – я верю, что его связь с Анкой истинна и глубока. Он болен сейчас, но свыше сотни лет делил радость с женщиной, которую любит. Любой из нас был бы счастлив стать хоть вполовину таким удачливым.
– Стать животным? Ты бы чувствовала себя везунчиком, пережив такое?
– На женщин траур от разрыва влияет по-другому, поэтому я не могу сказать наверняка. Мужчины проходят период интенсивного… приспособления. Ведьма, оставшаяся одна, вынуждена искать другого волшебника для комфорта, защиты и получения энергии. Она не помнит свою бывшую пару, но испытывает чувство утраты, тоскует. Только не в этом случае.
Сабэль имела в виду своего брата.
Это означало, что Анка могла быть где угодно, ее память о Лукане полностью пропала, и она спала сейчас с кем-то другим. Если траур по потере пары не добьет Лукана, то это сделает подобная новость.
Сабэль нежно дотронулась до его плеча.
– Я знаю, тебе это неприятно…
– Ужасающе, – поправил Кейден. – Он… он сумасшедший и тебе в тягость. Станет ли он когда-нибудь снова самим собой?
Она
– Его траур тяжел. Мы пытаемся. Честно. Я…
– Пожалуйста, не думай, что я обвиняю тебя, – произнес он мягко. – Вы с братом виноваты меньше всего. Я… растерян. Ему становится все хуже.
– Он не придет в норму, пока не получит энергию.
Кейден сделал пару шагов.
– Я чувствую себя беспомощным. Я знаю, что ничего не могу сделать, кроме как найти Анку. Без нее есть ли другой исход, кроме смерти?
– Живи одним днем. Мы пытаемся. Все мы. Не стоит сбрасывать Лукана со счетов. Он силен. Не редкость, что траур для волшебника заканчивается внезапно. Завтра он может очнуться в идеальном состоянии.
Или подобное состояние убьет его. Кейден фыркнул.
– Магия никогда не может быть настолько доброй.
– Тогда откажись от него. – Она взмахнула руками. – Но я не стану. Лукан наш друг. Его смерть добьет моего брата.
Она не стала ждать ответа, а подошла к кровати, протянув руки к лодыжкам Лукана. Затем ведьма переместилась к изголовью кровати, промурлыкав несколько слов, и провела пальцами по каждой из рук Лукана.
Вдруг цепи, сковывающие его, немного ослабли, что позволило ему совершать ограниченные движения.
Лукан взметнулся с ревом, сверкая диким взглядом. Белки исчезли, зрачки стали лишь точками в бурном синем море.
– Боже правый, что ты делаешь? – Кейден бросился вперед, чтобы снова затянуть путы Лукана.
Сабэль остановила его взмахом руки.
– Я подготавливаю его.
Кейден желал, чтобы не произошло того, чего он так боялся.
– Лукан может тебя убить. Он чуть не сделал это с другими только потому, что они не были Анкой.
– С теми заменами он чувствовал запахи других мужчин. Он полагал, что они были врагами, пришедшими убить его. Поэтому он атаковал. Я применяю новую тактику. Я вымылась мылом и шампунем Анки.
– Но настолько ослаблять цепи… разве это не опасно?
– Когда другие становились дикими, они имели потребность в доминировании, как считает моя тетя Милли. В таком состоянии Лукану нужно, чтобы любая женщина в кровати была под ним. Кроме того, я надеюсь, что, имея некоторую свободу действий, он поймет, что на него не нападают, и я позволю ему меня взять. Он получит больше энергии, если сделает это.
Кейден сглотнул.
– И ты просто позволишь ему…
Она посмотрела на Кейдена через плечо.
– Мое тело – не такая уж большая жертва, чтобы спасти жизнь близкого друга. Если я способна облегчить его траур, почему бы мне ему не помочь?
Ее самоотверженные слова словно ударили Кейдена в живот. Эта чудесная женщина рисковала собой. Он обожал ее, беспокоился за нее, все эти чувства обрушились на него разом.
– Брэм знает, что ты собираешься сделать?
Она покачала головой.
– Он бы помешал.
Кейден покачал головой. Глупая, смелая, удивительная женщина.
– Что, если Лукан на тебя нападет?