Zамарашка
Шрифт:
Ну, ничего, хотят они цирк, я им его устрою!
– Какая прелесть, – радовалась мачеха, глядя на импровизированный алтарь. – Падре, дорогой, вот она! Наша невеста, будущая королева.
Падре почмокал пухлыми слюнявыми губами, пробормотал неприличное слово, или мне все же это показалось, пощупал меня за талию, заглянул в рот, когда я пыталась сказать, что не невеста я, а мимо проходила, обошел пару раз вокруг, но даже носом не повел!
– Какая мерзость, – зато прошептала мачеха, когда священник осматривал мой тыл, – зачем ты стянула мои лучшие духи?! И перемешала их со своими! И еще с чем-то! Какой ужас…
Падре благополучно вернулся к исходному положению и уставился на мачеху.
– Какой успех, – поправила она себя. – Я говорю, падре, какой успех, что наша девочка выходит замуж за такого титулованного господина! Нет, что-то так воняет, сил нет… Вы не чувствуете, святой отец?
– На все воля небес, – торжественно произнес гнусавым голосом священник и поднял глаза к потолку.
– У падре насморк, – охотно пояснил один из пажей. – А у нас, к сожалению, нет. Венки оплачивать будете?
– Какой кошмар! За венки из нашего кармана?! Нет, без них обойдемся. Уверена, Его величество ценит скромность и простоту.
– На все воля небес, – прогнусавил падре и достал из кармана рясы молитвенник.
Раскрыл его и выгреб оттуда щепоть табака, который запихнул в многострадальный нос, вдохнул, крякнул от удовольствия и чихнул.
– А если у короля хронический танзелит? – испугалась я.
– На все воля небес, ч-хи! Ч-хи! Гнусный табак, тухлым мясом воняет.
– А-а-а-а, вы тоже что-то чувствуете? – обрадовалась мачеха. – Дорогой! – она обратилась к вошедшему супругу. – Не находишь, что здесь чем-то отвратительно пахнет?
Папаша Грэм отмахнулся от нее и бросился помогать пажам устанавливать конструкции.
– Силы небесные, какая вонь! – поморщился Эдберг, переступивший порог гостиной. – Добрый день, леди Грэм, сэр Грэм, падре. Король Теобор послал меня к вам в качестве свидетеля. Добрый день, Талия, Миканиэль… Гельм, как я вижу, еще не прибыл?
– Я и вас не ждала, – фыркнула я и отвернулась от него.
– Фу, – вскричал он, – немедленно проветрите помещение!
И герцог недобро покосился на священника, тихо обзывая его старым пердуном. Как нехорошо, а еще принц называется! Божий одуванчик даже глазом не повел, наоборот, закрыл их и принялся повторять про себя молитвы, беззвучно шевеля губами.
При Эдберге наша идея с дохлой крысой, диареей и прочими шалостями показалась мне невообразимой глупостью. Я подошла к нему и прямо спросила:
– Рудольф… Ваше высочество! Скажите честно, насколько хорошо вы знаете короля Гельма?
– Довольно хорошо, чтобы утверждать, что эта невыносимая вонь, леди Талия, ему понравится.
Ага, догадался, значит.
– Ладно, скажите тогда, а чего он терпеть не может?
– Того, чего вы добиваетесь от всех мужчин королевства.
– Я чистая наивная девушка, что вы такое говорите?!
– Подумайте, Тали, подумайте. У вас совсем мало времени. Но так и быть, я подскажу. Завоеватель собственник, и готов глотку перегрызть за свое добро.
– Ничего не поняла. Но я его собственностью не буду!
– Давайте, давайте, дети мои, – перебил нас священник, – подходите к алтарю, берите свечи. На все воля небес. Начинаем церемонию!
И он подтолкнул нас с Эдбергом, путая его с женихом.
Эдберг сжал мою руку и рванул вперед.
Обожемой! А мне-то что делать?! Как реагировать на этот его порыв? Я растерялась, зато среагировала мачеха.
– Какой пассаж! – прокричала она, становясь между нами и алтарем. – Жених не этот, а другой!
– На все воля небес, – вздохнул священник, обращаясь к Миканиэлю. – Давайте, давайте, молодой человек, берите руку невесты, не затягивайте церемонию. У меня еще два отпевания и одни крестины.
Миканиэль схватил мою вторую руку и зло зыркнул на герцога.
– Это тоже не тот, – испугалась мачеха.
– Где же жених?! – заволновался священник. – И чем так воняет?!
Я стояла и тихо млела от того головокружительного успеха, который свалился на меня сейчас. Трое мужчин ради меня были готовы сделать шаг в пропасть – жениться на мне. Пропасть и я понятия разнозначные, ну, те, кто знает мой характер, понимает, о чем я говорю. Король, герцог и просто умопомрачительный парень были готовы надеть на себя брачные оковы немедленно, не раздумывая, прямо сейчас. Кстати, что-то короля не видно. Обидно будет, если я ошиблась в третьем мужчине. Все-таки приятно, когда поклонников больше чем один.
О, что я говорю?! На кой фиг мне рыжий король?! Чтоб у него по дороге сюда лошадь околела, чтоб его разбил паралич, чтоб на него свалилась кара небесная! Чтоб…
– Его Величество король Гельм-Завоеватель!
Убила бы этого пажа.
День восьмой. Продолжение. Настоящая Синяя борода этот рыжий Завоеватель
Те же и король.
Так бы написали в сценарии комедии положений. Но на моих глазах комедия превращалась в трагедию. Я слушала тяжелые шаги, под которыми жалобно стонала деревянная лестница, и пыталась сообразить, что не любит мой нареченный жених. Загадка Эдберга не давала мне покоя, и я каким-то десятым чувством понимала, что она единственный шанс на спасение от навязываемого брака.
Папаша Грэм кинулся встречать дорого гостя и столкнулся нос к носу с собственным сыном. Бониэль предстал перед нами вооруженным до зубов, тренировался, парень, перед грядущей войной нещадно. Но неизвестно, будет ли эта война или воины короля Теобора просто воздух сотрясают оружием.
– Вы в курсе, что за мной идет король-Завоеватель? – поинтересовался он, разглядывая толпу собравшихся на мое бракосочетание.
– А то, – хмыкнула я, – только его и ждем.
И вывернулась из рук Эдберга и Миканиэля. Мало ли что, вдруг этот кретин ревнив, как Синяя борода. Не к добру будь помянута эта история. Вот только не надо запихивать меня в эту страшную сказку! Своих ужасов хватает, так подумала я, глядя на вошедшего в зал Гельма. И еще я подумала, что что-то важное промелькнуло в моей голове. Промелькнуло слишком быстро, чтобы я могла зацепиться за интересную мысль и использовать ее в свою пользу.
У рыжего верзилы намечалось отличное настроение. Он лыбился как дите перед карамельным петушком на палочке. Конечно, я сладкая курочка, но сожрать себя никому не дам. Гельм пристально вгляделся в меня, я понадеялась, что не опознает, нахмурился, по его щекастому лицу пролетела видимость мыслительного процесса, после чего он шагнул на меня, я резво отскочила назад. Он вперед, я – назад, так мы довальсировали до падре. Я спряталась за его священной спиной, а Гельм остановился с озадаченным видом.