Zамарашка
Шрифт:
– Ладно, усовестила. Дам тебе одно заклинание на торможение действия. Только учти, Архипова, я его еще не додумала, сдавать зачет по нему не скоро, есть неточности в словах. Запомни и повторяй при случае, когда все хреново. К примеру, когда камень в тебя летит или стрела. Говори так: «Сбрось движенье, потеряй стремленье, замри, не долетая, зараза ты такая!». По-моему, первые слова с ошибкой. Но через раз оно действует, заметано.
– Здорово, – обрадовалась я и подбросила крошки хлеба со стола. –
Они замерли, не долетев обратно, но тут же рухнули вниз.
Ничего, и на том спасибо, пары секунд мне хватит. На что еще можно надеяться, имея в крестных такую фею? Хороша крестная, Золушку практически не знает.
– Если перед этим ты укусишь за нос, потом дашь коленкой в пах, наступишь на больной мозоль, то скажешь про заразу, и все получится!
– Звучит оптимистично. Словно завтра сюда нагрянут воины короля Теобора и насильно повезут меня выходить замуж за рыжего болвана.
– Извини, подруга, все так и будет. Или приблизительно так, я точно не знаю. Кто-то постоянно вмешивается в нашу историю, а я не могу уследить, сама понимаешь, хвосты. Миканиэль, мне пора!
Альдагира не собиралась оставлять его в покое.
– Будем на связи, Супермен, – и она всучила ему в руки мобильный телефон. – В памяти один мой номер. Звони чаще! Покедова. Про сеновал я не шутила.
И она исчезла.
– Что это? – озадачился Микки, глядя на телефон.
– Я потом тебе объясню.
– Волшебная вещь?
– О, да, волшебная, но временами такая навязчивая, что его хочется выбросить в ближайшую урну.
– Ты о чем?
– О телефоне. Это телефон, Микки. Помнишь, я тебе рассказывала о велосипеде?
– Велосипед выглядит так же?
– Миканиэль Грэм! Спрячь эту штуковину в карман и послушай меня. В тебя только что влюбилась волшебница. Как ты к ней относишься?
– Твоя знакомая девица в странном одеянии? А как я должен к ней относиться?
– Можешь не признаваться, ладно, только скажи, ты пойдешь завтра на сеновал?
– Талия, зачем тебе знать это?
– Может быть, я ревную.
– Не может быть. Но я скажу, что никуда не пойду потому, что ты в опасности. Даже не представляешь, в какой.
Он шагнул ко мне и взял за руки, крепко сжав ладони.
– Ты сегодня такая красивая…
И тут в дверь забарабанили.
Вот так всегда! На самом интересном месте! Когда мне жизненно необходима поддержка со стороны сильного мужчины! Миканиэль отпустил меня и пошел открывать.
– Какой позор! – в дом, истошно вопя, ввалилась мачеха.
Судя по всему, возвращаясь через весь город в карете, она терпела изо всех сил, и теперь в родной среде ее организм прорвало.
– Какая
– И вам спокойной ночи, тетушка, – бросила я, поднимаясь по лестнице к себе в комнату.
– Погоди, Талия! – повысил на меня голос папаша Грэм. Раньше он такого себе не позволял. – Ты отдаешь отчет в том, что натворила?
– А что я такого сделала?
Бониэль выразительно хмыкнул и резанул себе по горлу ребром ладони.
– За что? – испугалась я. – Только за то, что раньше времени уехала с бала?! Золушка тоже ускакала после двенадцати, и ей ничего! И туфлю нашла и принца.
– Какой кошмар! Она не понимает, что оставила короля Гельма перед алтарем! Короля, вы только вдумайтесь в этот титул. Неблагодарная замарашка! Что теперь будет с моими сыновьями?! Их отлучат от общества из-за дрянной девчонки, наплевавшей на правила хорошего тона.
– Разве игра в шахматы еще продолжалась после моего ухода? Я подумала, что обморок сестер Брэмс был завершающей точкой в ежегодном празднестве.
– При чем тут сестры? – не понял моей тонкой иронии папаша Грэм. – Вы, сударыня, сбежали из-под венца! А сватал вас сам король Теобор за короля Гельма.
– Офигеть! – я изобразила искреннее удивление. – Так все было всамделишным?!
Боня хмыкнул и подмигнул мне.
– Какой пассаж, – менее грозно посмотрела на меня мачеха. – Ты подумала, что игра это игра?!
– Конечно, – я пожала плечами. – Разве может быть иначе? Игра это и есть игра. В ней не может быть ничего настоящего.
– Ты ошибаешься, Талия, – вздохнул папаша Грэм, обнял и поцеловал свою жену. – Все не так плохо, как мы думали. Поговори с ней, дорогая, я устал.
И пошел к себе в спальню.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – ретировался Бониэль.
– А я, пожалуй, останусь, – усмехнулся Микки и прошел в гостиную.
– Эммануэль, – прокричала мачеха, скидывая плащ, – где ты? Горячего чая мне и валерьянки! Талия, иди за братом! Нам нужно постараться за оставшееся время внушить мысль, что тебе сказочно повезло. Король Гельм-Завоеватель душка и милашка. Будь я на твоем месте, – хихикнула она, поправляя роскошный бюст, – вцепилась бы в него как мышь в сворованный сыр!
– Так будьте этой мышью, – брякнула я, проходя в гостиную и усаживаясь в кресло напротив Микки.
Тот сложил руки на груди и молча взирал на нас с мачехой.
– Какая дерзость! Прекрасный молодой человек, воспитанный, начитанный, интеллигентный…
– Это вы о ком? – наивно поинтересовалась я. – Ну, да, Миканиэль такой.
– Это я о короле Гельме!
Я вспомнила, как этот глубоко замаскированный интеллигент меня лапал и представила свое с ним будущее. Оно отталкивало.