Zамарашка
Шрифт:
В качестве парламентера могла пойти сама.
Неприступный с виду дворец высился темной махиной посреди ночного безмолвия. В королевстве опять принялись за экономию. Хоть бы центральную улицу осветили что ли? Дворцовые ворота оказались закрыты, я предложила пройти через задний двор. О, эти беспечные властелины! Разумеется, черный ход был гостеприимно открыт – заходи, кто хочет, мы и зашли. Гулкие шаги раздались в спящем дворце предвестниками дворцового переворота. И в этой темноте и тиши мне стало по-настоящему страшно. Так еще не было ни при виде дракона, ни при фехтовании Миканиэля. Я очень испугалась за него! Если в Эдберге еще, по моему мнению, оставалась капля совести, то герцогиня могла вытворить все, что ей заблагорассудится. Я выдвинулась вперед, расталкивая борцов за свободу и равноправие, и взяла Миканиэля за руку.
– Не бойся, – прошептал он мне. – Я с тобой.
– Мы с тобой, мы с тобой, – зашептали вокруг. – Мы вместе.
И на меня внезапно навалилась такая ответственность за Миканиэля, за его брата, за этих незнакомых людей, которых я толкнула на верную гибель.
– Альдагира, двоечница несчастная! Помогла бы!
Но надеяться приходилось только на собственные силы.
День одиннадцатый или что случилось год спустя. Фотография на обложке! Красавчег
– …Интересы семьи, дорогой сын, требуют, чтобы Эделер срочно развелась с Теобором и вышла замуж за вас. Рудольф, Ваше величество, вы прекрасно понимаете, что этот замечательный во всех отношениях союз выгоден нам дважды.
– Понимаю, матушка, – вздохнул герцог. – Но учтите, это будет огромная жертва с моей стороны!
– Ничего подобного, сын мой, вы сможете держать при себе столько фавориток, сколько пожелаете. Не так ли, дорогая Эделер?
– Разумеется. Мне важен победоносный настрой короля, а не его адюльтеры…
Я стояла у дверей и слушала, пораженная в самое сердце. Эделер здесь?! Во дворце?! Белая шахматная королева снова стремится управлять королем? На этот раз очередным и до боли знакомым. Миканиэль усмехнулся, подал знак толпе и ногой распахнул двери. Что ж, сыграем еще одну партию с королевскими кобрами! Только на этот раз черная королева шагнет первой и поставит мат!
– Что все это значит?! – взвизгнула герцогиня, с изумлением уставившаяся на нас. – Замарашка?!
Мне польстило, что из всей толпы она выделила именно меня. Я игриво присела в реверансе.
– Миканиэль Грэм?! – воскликнул Эдберг.
– К вашим услугам, сэр, – сдвинул брови Микки и пошел на Эдберга, протягивая ему свернутый листок бумаги.
– Сэр? Что это?
– Сэр Эдберг, за моей спиной стоит сотня солдат и горожан, вошедшая во дворец беспрепятственно…
– Я говорила, что нужно увеличить караулы! – прокричала герцогиня, хватаясь за сердце.
– Сегодня сила на нашей стороне, мы не хотим кровопролития. Прочтите наши требования и подпишите их.
– А если я не подпишу?! Это же отречение от трона!
– Тогда мы арестуем вас и будем судить как военного преступника, узурпировавшего власть во время оккупации.
– Миканиэль, дружище, ты шутишь!
– Какие уж тут шутки, Рудольф. Послушайте совета, соглашайтесь.
– Стража! – закричала герцогиня, – схватите его и бросьте в камеру! И ее тоже! И всех этих оборвышей!
Революционно настроенная толпа, до этого двигавшаяся вполне цивилизованно, возмутилась и поперла на мамашу несостоявшегося короля. Я ей не позавидовала! Столько злости было у людей к ней, что они сунули ей прямо под нос транспарант:
– «Свободу или смерть», – прочитала герцогиня. – Ну и кто же вас держит, господа?! Ступайте отсюда на все четыре стороны!
Народ возмущенно загалдел и потянулся за пищалями и шпагами.
– Подписывайте, Рудольф, сохраните жизнь вашей матушки, титул и состояние, – пообещал Миканиэль.
– Ничего не подписывайте, – прошипела сидевшая как в ледяном панцире Эделер. И громко добавила, – Ваше величество!
Ох, как же ей хотелось стать настоящей королевой!
– Свобода! Равенство и братство! – принялись по моей команде скандировать бунтовщики. – Свобода! Равенство! Демократия! Долой королей! Да здравствует власть парламента!
– Откуда они набрались таких мыслей?! – обомлела герцогиня, побледнев как скатерть стола. – А-а-а, это ты, Замарашка, принесла заразу оттуда… Почему ты еще не та-а-ам? – простонала она, поедая меня глазами.
Я пожала плечами и показала на волнующийся народ.
– Струве! – герцогиня увидела прятавшегося среди людей генеалога. – И ты здесь, старый плут?! Мы же договаривались о другом!
– Не опускайтесь до выяснения отношений, миледи, – процедила Эделер.
Она гордо встала и прошла к стене. На бывшую супругу короля никто особого внимания не обращал. Эдберг перед этим взял перо и собирался поставить свою подпись под отречением. В большом просторном зале Миканиэль стоял на стороне противников, мы с народом чуть поодаль. Я внимательно следила за Микки, только на пару секунд отвлеклась. Этим моментом воспользовалась Эделер, она схватила лук со стены королевской столовой, зарядила его стрелой и выстрелила в Миканиэля!
Моя сообразительность не знала границ! Я прокричала, глядя на несущуюся стрелу:
– Сбрось движенье, потеряй стремленье, замри, не долетая, зараза ты такая!
Не то! Не то! Стрела не попала в цель, проткнув противоположную стену, но и не остановилась. Эделер схватила вторую. Прицелилась и пустила ее прямо в сердце Миканиэля!
– Сбрось движенье, потеряй стремленье, замри, не долетая, чужую жизнь спасая!
Сработало! Откуда мне пришла на ум эта присказка? Не знаю! Наверное, интуиция проснулась.
Я многократно замедлила полет стрелы. И увидела странную вещь. Думаете, стрела несется в цель четко прямо? Как бы не так! Врут в фильмах, все врут. Стрела извивается в полете почище злобной ядовитой змеи, готовая смертельным штопором вонзиться в жертву. Наши люди подскочили к Эделер и выхватили лук со стрелами. Я подбежала к Микки и встала с ним рядом.
Микнаиэль даже бровью не повел! Вот это выдержка у моего храброго мужчины!
– Вы колдунья, леди Талия?! – поморщилась герцогиня.