Zамарашка
Шрифт:
И тогда я вспомнила о революциях!
Микиниэль ушел по своим делам, предоставив мне самой выбирать между ним и нынешним королем. Как мило с его стороны. Настоящий жених для прирожденной феминистки! Кольцова пребывала неизвестно где, спрашивать у мелькающего во дворце Гельма о ней мне не хотелось. Так что посоветоваться было элементарно не с кем. Но я решила, что если начнется революционный бунт, то Эдбергу некогда будет заниматься любовью. И шагнула к Струве, чтобы облегчить ему задачу и провести небольшой экскурс в революционный исторический процесс.
Струве
– Господин Струве, – начала я вводную часть, – господа! Современная ситуация в стране требует немедленных действий. Королевство больше не может находиться под гнетом тирана. Долой неправильную власть! Да здравствует демократия и плюрализм мнений!
– Да здравствует кто? – заинтересовался Струве, нервно протирая лысину платком.
– Пардон, господа, – я поняла, что увлеклась. – Виват новому королю!
– Эдбергу что ли? – хмыкнул кое-кто из присутствующих.
Я начинала путаться. А что вы хотите? Нелегко неопытной блондинке начинать революцию в отдельно взятом королевстве.
– Обратимся к истокам, – вздохнула я, понимая, что шансов на прослушивание у меня с каждой минутой все меньше и меньше. – Верхи не могут управлять, а низы не хотят, чтобы ими управляли верхи!
Простите меня, зарадибога, учитель истории Борис Ефремович! Как-то эта тема мимо меня прошла. Смутно помню про продразверстку, но этого явно не достаточно.
– А что! Она правильно говорит – низы не хотят верхов, – подхватили соратники по революционной борьбе.
– Совсем не хотеть их нельзя, – объяснила я. – Тогда получается демократия. Нам нужна республика, где все равны и нет титулов? Нет! Нам нужен новый король Струве.
– На хрен этих королей, – раздался озадаченный голос. – Ну-ка, девчонка, расскажи, что такое демократия!
Струве покраснел и вспотел еще больше. Я развела руками, что, мол, делать, народ требует. А когда народ требует, я не могу отказать. Тем более, мне лично все равно, будет ли новый король называться Струве, или королевство превратится в молодую республику, и мое имя высекут золотыми буквами на памятном гранитном камне…
…Золотыми буквами, чтобы читали все поколения?! Однако, как это заманчиво!
– Значит так, господа, демократия происходит от слова «народ»…
Наверное, я хорошо говорила, подстегиваемая мыслью о свободе и равенстве. Наверное, у бунтарей оказалась слишком буйная фантазия, и они домыслили все то, что я забыла из школьного предмета. Наверное, Струве был недостаточно убедителен. Не знаю, честно говоря. Но после двух часов жарких споров в увитой плющом королевской беседке мы решили воздвигать баррикады. Штабом сделали резиденцию старой колдуньи, где раньше спала Кольцова. Особняк следовало со всех сторон обложить мешками с песком и ветвистыми украшениями. Струве в утешение выбрали предводителем дворянства, от более громких титулов решили воздержаться. Моим сообщникам понравилось
В ней я не сомневалась, зная обстановку в городе. Жителей мало, армия разбежалась, Гельм не вечен, ему придется свалить в свое королевство, чтобы там не поднялась революционная волна. Помнится мне, что одна волна гонит другую, другая – третью, и тогда начинается девятый вал, сметающий всех королей на своем пути.
Правда, перед тем, как он рванет обратно, мне предстоит отыскать подругу и вернуть ее в нормальный мир.
Расходились мы поодиночке, делая вид, что обсуждали начинку для праздничного пирога в честь победы короля-Завоевателя.
– В ближайший час, – говорила я Струве, – вы должны запастись изюмом и перенести в дом колдуньи мясорубку!
– Зачем, дорогуша?! – искренне не понимал он.
– Струве, я предупреждала вас, что мы должны шифроваться! Изюм это патроны, а мясорубка – пушка.
– Для пушки нужны ядра, леди Талия! А не изюм.
– Тогда изюм пригодится для… для… как бы иносказательно назвать ваши пищали?
– Изюм для рогаток, – обрадовался возможности блеснуть остроумием тот.
– Точно! После того, как запасемся рогатками, начнем стрелять по воробьям!
– По воробьям?!
– Это же иносказательно, Струве!
– А-а-а, понял.
Микки стоял во дворе дворца и разговаривал с усатым, потрепанным судьбой гвардейцем. Тот, смачно ругаясь, рассказывал, что солдаты требуют еды, бани и обещанной компенсации за проведенную компанию. Они осели по своим домам и ждут дальнейших действий нового короля. Мне определенно везло! Я подошла и шепотом сообщила, что в городе зреет революционный бунт, и на пороге королевства стоит оголтелая демократия. Усач заинтересовался новостью и побежал ее докладывать товарищам по армии. Микки недоверчиво посмотрел на меня и обнял.
– Ты маленькая разбойница! Опять что-то задумала?
– Что ты, что ты! Это не я. Это Струве отчего-то вдруг передумал становиться королем и решил провести в стране демократические преобразования.
– Струве хотел быть королем? – изумился Микки.
Я поняла, что выдала тайну, значит, придется рассказывать дальше.
– Понимаешь, Микки, ты ушел, посоветоваться было не с кем…
– А как же новый король Эдберг?!
– Не заставляй меня оправдываться, что между нами нет, и ничего не будет! Я выбрала тебя, давно и надолго. И чтобы не предлагал Эдберг, ничего не изменит моего решения.
– Прости, солнышко.
– Так вот. Тебя не было, Кольцову я еще не нашла, а тут Струве со своими генеалогическими изысканиями. И я решила, что революция нам не помешает.
– Революция?!
– Можешь называть ее просто бунтом будущих демократов. Мы решили избавить страну от короля.
– Избавить?!
– О-о, мирным путем! С пушками и пищалями про запас. Но если он станет сопротивляться, то я ни за что не поручусь. Низы не хотят верхов и готовят восстание.
– Ты всего лишь пару часов провела без меня!