Замедленное падение
Шрифт:
Необходимое количество простейших водонагревателей, к счастью, успели изготовить на одном из заводов в ближайшем крупном городе и доставить через карантинное оцепление. Эта мера — длительное кипячение — оказалась достаточной; во всяком случае, после подачи воды населению число заболеваний нейрочумой не возросло, а вот всевозможных дизентерий и прочих неприятностей стало значительно меньше. Все же история изучения болезнетворных микроорганизмов еще не знала ни одного вируса или бактерии, которые бы выдерживали продолжительный нагрев до температуры в сто градусов Цельсия.
Бак
Постояла у печи, впитывая кожей исходящий от нее жар. Чайник быстро зашумел, застрелял, и Айви, с трудом дождавшись, когда вода забурлит, заварила кофе прямо в чашке, накрыв ее таким же надколотым блюдцем.
Пока кофе настаивался, дали электричество. Щелкнул и едва слышно загудел в ванной водонагреватель. Айви грустно улыбнулась сама себе. Кофе, горячий душ, теплая комната и собственная постель — что еще нужно человеку для счастья? Да вот, пожалуй, еще неплохо было бы перестать без конца прокручивать в голове давешний разговор с Учителем. И думать о том, что будет завтра, когда запищит будильник и настанет время идти на службу…
Так. Хватит. Выкинуть из головы эти мысли. Успокоиться.
«Как он там сказал?.. Вынужден делать. Даже в ущерб интересам Ордена».
Айви, стиснув зубы, бессильно зашипела и обхватила себя руками, как будто у нее сильно заболел живот. Еще увидят многоуважаемые командиры — это решение было ошибочным! Снизится число спасенных. Возрастет количество ранений… Нет, Жук, конечно, парень с головой, но…
Ч-черт…
— Заткнись! — вслух сказала Айви и сама вздрогнула от своего голоса. Хриплый, какой-то дребезжащий. Будто лист железа волокут по мостовой.
«Успокойся ты, истеричка. Иди и пей кофе. И ложись спать. Ты жива, и это главное. А командиры могут еще передумать. Поймут, что погорячились, и…».
«Ты правда на это рассчитываешь?».
«З-заткнись! Кофе. Душ. Сон. Выполнять.»
Усевшись на жесткий стул перед единственным в комнате столом, Айви обхватила обеими руками горячую чашку и осторожно приподняла нагревшееся блюдце. Запах кофе всегда помогал ей хоть ненадолго перестать ощущать всепроникающие запахи крови и гари.
Кофе был одной из ее немногочисленных слабостей. И единственной, о которой было дозволено знать окружающим.
В родительском доме постоянно пахло кофе. Мать любила этот бодрящий ароматный напиток и постоянно пила его — во всяких видах: черным, с молоком, с бренди, со специями… Маленькая Анна, которая еще только кончиком носа доставала до края столешницы, сверлила мать умоляющим взглядом, выпрашивая хотя бы глоточек: мама пила кофе, все ее коллеги-археологи постоянно пили кофе. И Анна считала, что невозможно стать настоящим
«Детям кофе нельзя!», — строго говорил отец и покидал кухню. «Да, конечно, дорогой», — улыбалась ему вслед мама и украдкой наливала Анне в ее крохотную чашечку две чайные ложки волшебного горького напитка…
Айви отхлебнула из кружки и поморщилась — обожгла язык. Почему-то задрожали руки. Кофе вдруг приобрел медный привкус.
Отец… Почему он всегда так старался сделать их с мамой жизнь безвкусной и серой?
И никто сейчас не убедит ее, Айви, что он делал это из лучших побуждений, заботясь о них.
«Нэнни, а что, если твой отец был прав насчет Джун?», — как-то раз написала ей в письме бабушка. «Она поступила по-своему — и чем всё закончилось?».
«Нет, неправда. Мама никогда бы не полезла в тот ад, если бы отец не подталкивал ее к этому…».
«Ты так хорошо понимаешь, что произошло между твоими родителями, когда тебе было одиннадцать?».
Кофе остыл. Щелкнув, отключился водонагреватель. Окончательно стемнело, и огромная белая луна выплыла из-за остроконечных крыш Старого города. Под ее оценивающим взглядом Айви вдруг почувствовала себя неуютно и, резко поднявшись, рывком задвинула шторы на окне.
Пора в душ. Горячая вода поможет расслабиться. Айви взяла большое полотенце и закрылась в ванной. Встала перед стареньким, покрытым пятнами отслоившейся амальгамы зеркалом. Внимательно посмотрела на себя. Узнавая и не узнавая знакомые черты.
Отцовский чуть выдающийся вперед подбородок, тонкие губы. Так и кажется, что они сейчас, искривившись в противненькой усмешке, вытолкнут из себя: «Ну что, дочь, чем ты меня сегодня… порадуешь?». И таким тоном, что понятно: на месте последнего слова должно было быть «огорчишь».
Айви помотала головой. Уставилась в глаза своему отражению. А вот глаза и брови — мамины. И как же хорошо, что низ лица постоянно прикрыт повязкой… Она провела рукой по зеркалу, словно пытаясь стереть отражение, и наконец шагнула в ванну. Вода уже остыла до того, чтобы можно было мыться, не обжигаясь.
Водонагреватель у Айви был нестандартной модели — она заказала и установила его на свои деньги, а не на субсидию от городских властей. Бак был двухслойным, и после кипячения между внешними и внутренними стенками пропускалась холодная вода. Таким образом и вода в баке быстро охлаждалась до комфортной температуры, и излишки тепла не пропадали зря — поступали в небольшой радиатор, который хотя бы немного, но нагревал комнату и сушил воздух.
Воды немного, надо торопиться. Прошли те времена, когда можно было по полчаса нежиться в теплой воде. Но даже и такая малость — безумно приятно. Вода смывает и уносит не только грязь, но и усталость и напряжение, на какое-то время дарит ощущение обновления — пусть и обманчивое…
Вытираясь, Айви неожиданно осознала, что уже достаточно давно смутно слышит какой-то шум. Замерев, она прислушалась и чертыхнулась. Точно: кто-то настойчиво барабанит в дверь. И ей прекрасно известно, кто это.