Заметки непутёвого туриста. Часть 5
Шрифт:
Подходя к берегу, видим странную толпу, встречающую катер. Люди помогали нам доставать рыбу и раскладывать ее на пирсе, для фотосессии. Попозировав над горой рыбы, иду в портовый бар. Всем пива – радостный ропот, две девушки подсаживаются ко мне за стол. Негритянки блестят как куски сала, полные губы пугают даже пьяного русского туриста. В баре тенью отца Гамлета показывает мой водитель, садится за стол, что то говорит местным красавицам, которые тут же исчезают, как мотыльки. Вежливо просит пройти в такси. Про себя думаю – сволочь, но деньги отрабатывает.
Наблюдаю из бара, как собравшаяся толпа покупает у капитана нашу рыбу. Большого тунца рубят на куски прямо на пирсе. Становится понятно почему команда сама ловила рыбу, когда нам уже опостылела рыбалка. За нас счет вышли в океан, срубили с нас и продали рыбу. Хороший бизнес.
Люди торгуются, кричат купюры переходят из рук в руки – настоящий базар. Хочу получить свою долю и иду к месту торговли. Таксист – охранник увязывается за мною.
Показываю капитану жестами что мол хочу мани и шутя пытаюсь отобрать купюры. Во время шутовской борьбы почти двухметрового русского с маленьким капитаном, над которой смеялась вся публика, не рассчитываю свои силы и капитан улетает с пирса в грязную портовую воду. Смех раздался по всему порту. Не смешно было только капитану. Вообщем вел я себя, как крокодил с больными зубами
Таксист берет одного тунца килограмм на 15 -ть, заворачивает в припасенные пакеты, хватает меня под руку и ведет к машине. Шоу закончилось.
По дороге в отель засыпаю и есть с чего. Кто то трясет меня за плечо, таксист передают меня и тунца сотрудникам отеля. Молодец парень. Туристы с завистью смотрят на мою добычу, на ресепшене спрашивают что делать с рыбой. Прошу заморозить для – go Moscow. Не понимают. Объясняю – шутка. Киргуду. Улыбаюсь немым от выпитого лицом.
Останавливаемся на том, что сейчас мне делают суши, остальное вечером подают всему отелю. Супругу с ребенком найти не могу – телефон устал от постоянного использования в виде фотоаппарата.
Подают тонко нарезанного тунца и ведерко соевого соуса. Мясо красного цвета, нежное и аппетитно переливается. С чего начали тем и заканчиваю – два двойных джин тоника приводят меня в оглушающий восторг. Было так весело и беззаботно, что оставляю прямо на столе рядом с недоеденным тунцом, но допитым джином – паспорт, телефон, очки и деньги. Встаю и как зомби иду в сторону нашей виллы. Нормальным шагом это не назовешь – меня мотало, как щепку в водовороте. Спотыкаюсь, теряю шлепки и благодушно матерюсь.
Ночью все кошки темные, а на сейшелах все виллы днем одинаковые. Ковыляя в сумерках как раненый олень, высматривал свою виллу. Показалось что я ее нашел, заглядываю через стеклянную панорамную дверь внутрь, никого не вижу и падаю спать на диванчик, стоящий на улице. Потемнело. Местная мошкара и комары во всю веселились, хлебая кровь пьяного туриста.
В то время когда я спал как младенец под чужой виллой, охрана вовсю названивала моей супруге – мол вышел с бара ваш man и оставил личные вещи. Когда моя жена заявила что меня нет, на том конце провода насторожились. Охрана прошла вдоль пляжа. Постучала в номер, меня нет. Удивлялись олимпийскому спокойствию жены, которая отвечает что мол: «спит под пальмой, проспится придет». Передали опечатанный пакет с забытыми вещами. Молодцы, не воруют потными ладошками.
Сотрудники отеля по настоящему беспокоились о безопасности туриста, поэтому звонили в номер каждые 20 минут, не переставая восхищаться спокойствию русской женщины.
У меня же промилле превышало все допустимые нормы, шея затекла, жутко хотелось пить. Открываю тяжелые веки. В комнатах по прежнему было темно. Возмущаясь, куда делась моя семья я «легонько» потянул на себя скользящую дверь, что то щелкнуло в замке и я счастливый ввалился в номер и упал на просторную кровать. Проснулся от криков на супостатском языке – оказалась – Маша, только не наша – вилла немцев. Сотрудники отеля, искавшие меня четыре часа, были искренне рады, что русский турист не утонул и меня не съели акулы. В дальнейшем отель не взял с меня стоимость ремонта замка, а немцев в виде компенсации, я пригласил на ужин с тунцом.
БАЛАКАОВО. САРАТОВСКАЯ ОБЛАСТЬ.
Балаково, ранее не известный мне город, был совсем не давно, в связи с затеей организовать небольшой местечковый гешефт.
Город небольшой, но с Балаковской АЭС и Саратовской ГЭС. Народ и экологи тревожатся по этому поводу, задавая глупые вопросы органам власти и управления. Понятно, что из-за 200 тысяч населения никто атомную станцию и ГЭС переносить не будет, поэтому периодически представители власти и Минздрава, машут счетчиками Гейгера, гипнотизируют народ, что не шумите, мол все нормально.
Балаково поражает отсутствием пробок и суеты. В рабочие часы, людей на улицах города не встретишь – бюджетники, все работают на предприятиях. После мегаполиса не привычно и не обычно. Как будто в Балаково, остался развитый социализм – нет праздношатающихся и мажоров, лениво потягивающих с утра кофе.
Компаньоны, активные во всех отношениях парни, увлекались подводной рыбалкой, благо река Волга, делит город на две части и раскидывается нескончаемыми просторами возле ГЭС. Совмещая приятное с полезным, начал наведываться в Балаково в разные времена года.
II Попугай Жорик
Ноябрь месяц, щекотал первым морозом и пытался сковать Волгу. Решаюсь на подвиг в мирное время – поохотится в замерзающей реке. Из плюсов, хорошая видимость, сом – сазан в состоянии стагнации, много крупной щуки, которая жирует перед зимой. Из минусов – толстый костюм 9-ка, 20 кг грузов, ну и естественно холод. Сказано – сделано, налито – выпито.
По приезду нахожу своего компаньона – Мишу Савинова, рыжеватого парня увлекающегося рыбалкой и гонками по бездорожью, в мято – перегарном виде. Миша человек малопьющий поэтому его состояние вызывало настороженность.
На поступивший вопрос, что случилось, Миша коротко ответил:
– Друг умер, и тяжело вздохнул. Я занервничал и приготовился выразить соболезнования, когда Миша инициативно, медленно хлопая мутными глазами, начал повествовать.
Выходило, что когда Миша уехал в командировку в Казань, его любимый попугай, ранее известный мне под кличкой Жора, скоропостижно скончался от неведомой болезни.
Попугая Миша любил, объемно, ласково называя его Жорик. Жора, в свою очередь называл любимого хозяина – "Папой", чем дико веселил нашу компанию. Жора успешно складывал слова в предложения, читал стихи, пел и был крайне образованной птицей.