Заметки забияки или На пути из физиков в маги
Шрифт:
– Не другом, а любительницей, – проворчала я. Не перевариваю, когда со мной разговаривают, как с младенцем.
– Ну любительницей, – миролюбиво улыбнулся собеседник. – Просто это доказательство того, что ты «наша». И Манька тебя признала, – привел он еще аргумент. – И вообще, я обычно не ошибаюсь в выборе людей, – привел он последний, самый неотразимый аргумент.
Я шмыгнула носом. Ура! Потом еще раз. Уррра!!! Живем! Я так обрадовалась, что чуть не принялась скакать в кресле от избытка чувств. Но вовремя спохватилась.
Во-первых, я была не одна. Во-вторых, неизвестно, как на это отреагировало бы кресло. По-моему, оно тоже было живым да разумным. Борис
– А вы тут кто? – опомнилась я.
– Начальник Заповедника, – просто ответил он.
– И подбором персонала сами занимаетесь? – не поверила я.
– Ну, мы же не в вашем понтоватом мире находимся, – усмехнулся он. – Я могу быть тем, кем я хочу, мне не нужно бояться потерять лицо перед подчиненными… Кроме того…
Борис Иванович побарабанил кончиками пальцев по столу, словно размышлял, надо ли ему продолжать озвучивать свою мысль. Потом все же решился:
– Кроме того, мне показалось, что за тобой ведется целенаправленная охота. Я не знаю, когда она началась, я не знаю, кто за этим стоит, и я не могу тебя сейчас просто так отпустить. А теперь обувайся, и пойдем в гости.
И был корпус друидов, огромный полый ствол с винтовой лестницей по периметру. И везде двери, двери, двери… И тысячи маленьких светлячков, освещающих все вокруг.
Все это было безумно интересно, но я вскоре уснула за чашкой медового чая, утомленная дневными событиями. Мне приснился гений, только теперь радостная улыбка озаряла его лицо. Он шел вперед по бескрайней аллее – желтое и темное сходилось клином далеко впереди. Опавшие листья собирались в маленькие смерчики, и, кружась, следовали за человеком. И не могли угнаться. А он уходил все дальше и дальше. Вот только куда и зачем?
Глава 3.
Утром я проснулась в совершенно незнакомом месте. Кругом было дерево или его производные. Помещение напоминало уютное дупло с лежанкой, умывальником и окошком. Матрас (необычайно мягкий, кстати) был соткан из травинок. Одеяло тоже было на редкость экологически чистым. Это было настолько далеко от обстановки в родной общаге, что я ненадолго впала в ступор. Но потом все же вспомнила вчерашние события. И Бориса Ивановича, и многоножку Маню, и старшего друида Макса, и многое другое. Единственное, что не поддавалось вспоминанию – так это то, как я попала в дупло. Крепкий все-таки чаек у друидов!
Интересно, который сейчас час?
Я вскочила с ложа. Что ни говори, но отдохнула я великолепно. Тело так и бурлило энергией, не чувствовалось утренней вялости, столь характерной для конца недели. А ведь сегодня была уже пятница! Хотелось что-то делать, куда-то бежать, тренироваться – все равно, что, лишь бы двигаться, да поактивнее.
Для начала я все же умылась, благо возле деревянного рукомойника обнаружилась и щетка и паста. Надавила на деревянную палочку-затычку, и на мои ладони хлынула вода. Боже, какая она была чистая! После того компота из элементов таблицы Менделеева, которым я ежедневно терзала свою кожу, местная вода показалась божественным эликсиром, чуть ли не легендарной «живой» водой. А как она пахла! Нет, не то, чтобы от нее разило, конечно. У воды наличествовал какой-то внутренний запах, не могу сказать точнее. Да… Такую роскошь следовало пить по глоточку в день, как целительный бальзам, а не переводить на чистку зубов…
Окинув взглядом комнату на прощание, я отворила дверь, и…
– Что за черт! – непроизвольно вырвалось у меня.
Никакого пола под ногами не было и в помине.
– Ага, – глубокомысленно изрекла я, села на край дупла и осторожно свесила ноги в пустоту. Нашарила опору. Потом выпрямилась. «Лестничная площадка» представляла собой жалкий квадратик со стороной не более полуметра. Конечно же, никаких перил не предусматривалось, а скалолазание никогда не входило в число моих увлечений. Я чертыхнулась, повернулась правым боком к стволу, и, стараясь не смотреть вниз, начала монотонное нисхождение с высоты шестого или седьмого этажа. И как меня только поместили в это дупло?
Позже я выяснила, что я спала в чем-то типа принудительного лазарета, расположенного подальше да повыше, чтобы шустрые больные не могли выбраться самостоятельно. Это было своего рода разумное дупло, которое обладало свойствами «живой» и «мертвой» воды. Оно сперва очистило мой организм от многолетнего сора, а потом слегка накачало его чем-то чистым на свое усмотрение. Инициатором «лечения» выступил друид Макс – он всерьез опасался за мой загрязненный мегаполисом организм. Меня такое отношение со стороны деда слегка задело. Ему бы на остальных москвичей полюбоваться – уж я-то по сравнению с ними никогда себе хилой да заморенной не казалась.
Но все это я узнала потом, а пока ползла, как улитка, вниз. Правда, спустя первую сотню ступенек я освоилась, и дело пошло куда легче. В холл я влетела чуть ли не вприпрыжку.
– О, явилась – не запылилась, – приветствовал меня старый друид. – Как спалось?
– Не помню, – честно ответила я. – Но проснулось просто великолепно! А какая у вас замечательная вода! Мне даже жалко было ей умываться!
Дед просиял:
– Ну, я рад, что тебе понравилось. Голодна?
Я кивнула. За завтраком (овсянка и медвяный чай) я выпытала у деда Макса историю своего странного пробуждения. Дед было пустился описания принципов работы Дерева, но, видя полное непонимание со стороны своей собеседницы, потихоньку свернул разговор:
– Иваныч просил зайти к нему, – оглаживая тощую бородку, молвил он. – Я дам тебе провожатого.
– А для чего, если не секрет? – почему-то поинтересовалась я. – В смысле, прийти для чего? Я начну учиться? Прямо сейчас?
– Он мне не докладывал вообще-то, – усмехнулся друид, – но мне почему-то кажется, что у тебя остались незавершенные дела во внешнем мире.
– Ой… В самом деле…
В Москву возвращаться решительно не хотелось.
Впрочем, я довольно быстро взяла себя в руки. Но чай все же пила маленькими глоточками, изо всех сил оттягивая момент выхода из Дерева. Когда я была готова к подвигам во славу бюрократизма, друид Макс кликнул мне провожатого. Тоже друида, тоже в мантии, но без посоха, колпака, и практически моего ровесника. Парень был весь какой-то утонченный, и не от мира цивилизованного. Наверное, именно такие, как он, растили избушку начальства, и все остальное. Вдумчиво и неторопливо.
– Антон, – представился молодой друид.
Глаза у него тоже были зеленого оттенка. А меня забраковали из-за шила в неположенном (или положенном?) месте. Как же! Да они, поди, по цвету радужной оболочки адептов отбирают!
– Идите уже! – аж закашлялся при виде меня, распаляющейся, дед. – А то эта взбалмошная девчонка Дерево спалит своим неуемным…, гм, характером.
Но глаза его оливковые смотрели на меня с одобрением. И с каким-то еще не вполне понятным мне чувством. Ностальгии, что ли?