Замочная скважина
Шрифт:
– Да хоть не платил бы! – почти ударила себя в грудь кулаком тетя Рая, из чего соседки заключили, то Израиль Ильич платит тете Рае прилично, и успокоились.
И даже когда тетя Рая позвонила им и пригласила их в гости к Израилю Ильичу, ничего не заподозрили. И главное, никому и в голову не пришло спросить, по какому случаю праздник. Мало ли поводов…
Тетя Рая сидела за столом в свежей завивке, Израиль Ильич был увлечен разговором со своими учениками – тремя молодыми людьми с буйными шевелюрами и тонкими пальцами. Один – с тиком, второй – с мамой, которая смотрела на сына влюбленным взглядом и поправляла ему воротничок рубашки, третий – уже сильно нетрезвый. Стол
Все расселись, налили, положили на тарелки закуску, фирменный тети-Раин холодец с фигурно вырезанной морковкой, и, только подняв рюмку, Петька спросил:
– А за что пьем-то, Ильич?
Петька сразу стал называть соседа по отчеству. Он считал, что «Израиль» – не имя, а какая-то кличка, поэтому остановился на понятном «Ильиче».
– За нас с Раечкой, – объявил торжественно, встав и подняв бокал, Израиль Ильич. – Мы сегодня расписались.
Тетя Рая, не чокаясь ни с кем, первая хлопнула стопку водочки, закусила соленым огурцом собственного посола и уставилась в тарелку. Сидела красная, распаренная и очень гордая.
– Чего сделали? – не понял Петька.
– Поженились они, – ткнула его локтем в бок Валентина и тоже выпила, не чокаясь, чтобы справиться с эмоциями.
– Опаньки! – захохотал Петька. – А ты, Ильич, не промах! Молодца! Уважаю! – Петька подскочил, подошел к Израилю Ильичу, расцеловал его в обе щеки и даже чмокнул нервно захихикавшую тетю Раю.
Петька выпил водки, все остальные тоже и застучали вилками.
– Это очень неожиданно, – сказала Лида, когда пауза за столом затянулась.
– Ну почему же? Очень закономерно, – отозвалась Ольга Петровна, что прозвучало двусмысленно, хотя она ничего не имела в виду.
Тетя Рая опять глотнула водки и закашлялась. Израиль Ильич кинулся стучать ей по спине и наливать компот из графина.
Через час обстановка разрядилась. Тетю Раю все поздравляли с замужеством, отмечали, что Израиль Ильич прямо расцвел и помолодел, и соглашались с тем, что все правильно, очень верное решение. Для обеих сторон.
Израиль Ильич сел за рояль и сыграл что-то веселое и бравурное. Все хлопали и просили еще. Потом играли его мальчики, мама ученика расплакалась, и все кинулись ее успокаивать и говорить, что это счастье – иметь такого талантливого сына. От этого мама плакала еще горше, но все равно все смеялись, веселились и рвались танцевать. Лида танцевала с тем учеником, который с тиком, пока ее не перехватил Петька, а тетю Раю уговорили на тур вальса с Израилем, отчего та еще больше раскраснелась, засмущалась и быстро кинулась собирать грязные тарелки и выставлять чистые. В паузах между горячим и десертом она рассказывала, как тяжело вытирать пыль с рояля полиролью – разводы остаются. И как Израиль Ильич не любит, когда она перекладывает ноты на другое место, так что она теперь, наученная, сначала запоминает, как лежат ноты, вытирает пыль и кладет точно так же. Израиль даже ничего не замечает. Этим фактом тетя Рая особенно гордилась.
Потом она принесла из кухни свой фирменный торт, который быстро все умяли и взяли по куску домой, детям.
Прощались бурно, собираясь встретиться вновь – отметить годовщину молодой семьи и все прочие годовщины тоже – и бумажную, и фарфоровую, и ситцевую свадьбы. Израиль Ильич провожал гостей, тетя Рая скрылась на кухне, намывая посуду.
Ольга Петровна с Лидой ушли вместе, остановились на лестничной клетке в ожидании лифта, хотя Ольге Петровне нужно было спуститься всего на один пролет.
– Нет, на самом деле все правильно, всем хорошо, – нарушила молчание Ольга Петровна.
– Ну да, – хмыкнула Лида. – Наша Рая оказалась не такой дурой, как мы думали.
– Лида, ну почему вы всегда ищете подвох? – возмутилась Ольга Петровна.
– Потому что жизнь такая, с подвохом.
– Перестаньте. Тут все так, как должно быть. Израилю одному плохо, ему женщина в доме нужна. И Рае тоже в этих отношениях есть смысл.
– Ага. Я про это и говорю. Израиль ей должен квартиру отписать, за труды.
– Лидочка, не хочу с вами даже спорить сейчас! – возмутилась Ольга Петровна. – При чем тут квартира? Два одиноких человека нашли друг друга. Будут заботиться друг о друге, это так понятно, так очевидно. Я за них только рада.
– А я буду рада, если тетя Рая за это что-то получит. Не зря же она сначала сиделкой, а теперь обслугой работает.
– Лидочка, вас не переубедишь. Вы не верите в любовь, во взаимную поддержку. Вы еще молодая, а я вот очень хотела бы найти такого Израиля Ильича и встретить с ним старость.
– Ну да. Только сначала горшки за его женой повыносите, а потом рояль полиролью понатирайте. И будет вам счастье.
– Лидочка, спокойной ночи. Не злитесь, вам это не идет.
– Вот увидите, Израиль ей свинью подложит. Не верю я в любовь до гроба. Нет ее. А в случае с Раей… Не было у бабы хлопот, купила баба порося.
– Давайте думать о хорошем. И пожелаем им счастья. Спокойной ночи, Лидочка.
Для молодых ничего не изменилось. Тетя Рая ночевала дома, с Маринкой. Вставала рано утром, отправляла Маринку в школу, а потом поднималась к Израилю Ильичу и варила ему кашку. После этого бежала на работу, в обед заскакивала домой, чтобы накормить мужа супчиком и после этого бегала по пациентам – ставила капельницы и уколы. Вечером кормила ужином дочь и опять бежала к Израилю, чтобы накормить и его. Мыла посуду, готовила на завтра и спускалась к себе, чтобы утром подскочить ни свет ни заря, приготовить завтрак Маринке, отправить ее в школу и бежать дальше. Все бегом, бегом.
– С ума сойти! – ахала Ольга Петровна. – Раечка, вы же не двужильная!
– Ой, да ладно, нормально! – отмахивалась Рая, успевавшая между работой и домом забежать в магазин.
– Но вы же себя совсем загоните! Должен же в вас быть разумный эгоизм?! Вам замужество должно счастье принести, а у вас забот только прибавилось! – увещевала ее Ольга Петровна.
Именно она, сама того не осознавая, заронила в замотанную голову и доброе сердце тети Раи первые зерна корысти.
– Жили бы вместе, было бы проще, – обронила как-то Лида, и зерна проросли, заколосились.
– Райка, чё ты мотыляешься? – спросил Петька, останавливая автобус в неположенном месте, чтобы подвезти соседку до дома. – Переезжай к Ильичу с Маринкой! Он нормальный мужик! А свою однокомнатную клетушку продай. На фига она тебе? Хоть поживешь нормально, – выразил он общую мысль соседок.
В ту ночь тетя Рая не спала и думала о словах соседей. Они предлагали ей решение всех проблем. Сама бы она до такого никогда не додумалась. Израиля тетя Рая инстинктивно побаивалась, как представителя другой, незнакомой ей, расы: умный, интеллигентный, на пианино играет, куда ей до него? Рая даже не знала, как заговорить с ним о таком деле. А вдруг он плохо о ней подумает? А она что ж? Не о себе думает. О дочке да о нем. Ведь вправду, так проще будет. В голове тети Раи уже роились планы, что можно купить на деньги от продажи квартиры – Маринке новое пальто и сапоги, раковину в ванной у Израиля поменять, да и себе сапоги – на работу бегать не в чем. Дальше сапог и раковины ее мечты не простирались. От этих мыслей Рая засыпала почти счастливая.