Замок целителей
Шрифт:
— Освободи же ее, Сара.
Ощутив внезапный прилив гнева, Сара закрыла глаза. Как посмели целители поймать такое создание и посадить в клетку? Как смеют они губить ее любовь к Берну? В крови ее вспыхнул жар, казалось, все жилы ее тела наполнились огнем.
— Ну же, — сказал Берн, и Сара бросила на клетку всю силу своего гена.
Послышался треск, словно бы разорвался сам воздух. Глаза ее открылись. Она стояла рядом с Берном на опустевшей прогалине. Клетка исчезла, а вместе с ней пропала и птица.
Разыскивая в Замке Сару и Берна, Ренайя успела не раз пожалеть, что древние элловены воспретили соединение Школы провидения и Замка целителей. Они решили, что при совместном обучении провидцы и целители будут испытывать слишком большое желание обратиться к пути эбромаля. Тот, кто способен прозревать будущее и исцелять хворых, легко может сделаться слишком могущественным. «Но я могла бы тогда прибегнуть к видению, чтобы узнать, куда подевались эти новички». Ренайя немедленно прогнала эту мысль. Если бы даже она имела возможность обратиться к провидице, та все равно не смогла бы ничего увидеть здесь, в Замке.
После своей полуночной беседы с Дорьяном, Ренайя еще более укрепилась в мысли, что права в отношении всех троих. Только подлинный геновен мог видеть и сделать то, о чем рассказал ей Дорьян. Однако ей еще предстояло наречь новичков перед Советом. «Как заставить Эстер прислушаться к моему мнению в отношении ее племянника? К тому же Дисак состоит в Совете так давно, что ему и в голову не придет, что он может в чем-либо ошибиться. Коварная мысль! Мудрый Дисак направлял жизнь Замка во все годы правления короля Ландена, когда целителям приходилось жить под покровом двойной невидимости. Однако боюсь, что нас ожидает такое сражение, которого Дисак даже представить себе не мог и уж тем более не участвовал ни в чем подобном».
Ей захотелось подняться на холм и усладить свой взор видом последней из теццарин. Однако на подъем к седьмому кольцу уйдет не один час, а время уже приближается к полудню.
Она обнаружила Дорьяна на скамейке возле травяного садика. Остановившись рядом, Ренайя спросила юношу, не видел ли он Сару или Берна.
— Да. Я видел их обоих. Рано утром.
— А знаешь, куда они могли подеваться?
— Они направились к кольцам. — Дорьян указал в сторону леса.
Ренайя постаралась справиться со своим волнением. «Фирана вместе с шармалем? Что, если Берн уже представляет силу Сары? И что случится со всеми нами, если дар ее будет совращен еще до того, как она успеет отточить его?»
— Они до сих пор не вернулись?
— Нет.
Ренайя посмотрела в сторону леса.
— Им придется повернуть назад от шестого кольца.
— При всем уважении к вам, элловена Ренайя, позвольте напомнить, что, хоть меня и не учили снимать ваши печати, ночью вы обнаружили меня за стенами корпуса.
Ренайя едва не задохнулась от этих слов. Она протянула руку, и Дорьян поддержал ее.
— Я должна отыскать их.
Только Дорьян во всем Замке останется невосприимчивым к ухищрениям шармаля. Она помедлила.
— Ты пойдешь со мной?
Он кивнул.
— Спасибо тебе, Дорьян. А по пути я открою тебе кое-что из того, что должен знать геновен.
Глава девятая
В отведенных лорду Морлену покоях Орло окружили люди, на скулах которых были шрамы в виде вложенных друг в друга квадратов. Лорд Морлен остановился прямо перед ним.
— Насколько я вижу, Орло, ты соблюдаешь некую непонятную для меня верность этой Маэве, которая работала под твоим началом. Никто не способен выше меня оценить подлинную преданность, но твоя верность обращена совсем не туда, куда следовало бы. Раб должен быть верен своему господину, а я буду им, пока не найдется девчонка.
«После всех лет преданной службы лорд Индол швыряет меня этому чудовищу, как обглоданную кость. Зачем я нужен Морлену? Он говорил, что войдет в сны Маэвы, чтобы узнать, где ее искать».
— Где она может прятаться?
— Не знаю, лорд Морлен. — Орло напрягся, пытаясь подыскать такой ответ, который удовлетворил бы Морлена, при этом ничего ему не открыв. — Она не знает городских улиц.
— Ей хватило ума, чтобы одеться подобающе. И она знала, как надо говорить, чтобы ей поверили и отдали мальчишку.
— Должно быть, этому научила ее мать.
— А ты не знал, что она собирается бежать? Платье за один вечер не сошьешь.
— Нет, господин. — Орло был рад сказать правду. Маэва сочла за лучшее ничего не говорить ему. Иначе она конечно же попрощалась бы с ним.
— А были у этой девицы какие-нибудь подруги среди благородных?
— Я о таких не слыхал, господин. — Орло хотел добавить, что где это видано, чтобы благородные водились с рабами, однако предпочел промолчать.
— Не собиралась ли она направиться на север, в Мантеди?
— Я этого не знаю, господин.
Морлен извлек патриер и рукояткой его приподнял подбородок Орло.
— Ты должен был знать.
Тело Орло покрылось холодным потом. Ему хотелось вернуться в прошлое — на два дня назад. Тогда бы он послал другую рабыню массировать этого человека. И почему только он выбрал Маэву? Не потому ли, что она была тихой и умелой и что на нее не было нареканий? А может, он просто умел угодить гостям лорда Индола? Потому что по собственной глупости думал о чести своего господина. А не о Маэве.
— Нет, господин.
Морлен убрал патриер в ножны. Взяв небольшую бутылочку с оранжевой жидкостью, он извлек пробку. Из бутылочки пахнуло странным, неприятно приторным ароматом.
— Знаешь ли ты, что это такое?
— Нет, господин.
— Это ваххс.
— Что такое ваххс, господин?
— Ваххс — это отвар редкого пустынного цветка, тщательно смешанный с другими неизвестными тебе веществами. — Морлен встряхнул бутылочку. — Возможно, до тебя, Орло, доходили слухи о тех ужасных силах, которыми я обладаю?