Замок Фрюденхольм
Шрифт:
61
Суд заседал в лагере Хорсерёд…
Параграф закона о суде над заключенными коммунистами выполнялся два месяца спустя после их ареста.
Назначенный судья городского суда Сигурд Свенсен прибыл вместе с государственным прокурором по особым делам и специально назначенным защитником, и заседание копенгагенского суда открылось в административном здании концентрационного лагеря.
Сразу же по прибытии защитник повидался с адвокатом Рамом.
— Я знаю об этом деле только то, что я прочел в вечерней газете, — сказал он.
Ему без предупреждения предложили взять на себя защиту. Он не был подготовлен.
— Что вы мне посоветуете? — спросил он. — Отказаться? Отложить дело, пока мне не дадут возможность изучить его как полагается?
Адвокат Рам посоветовался с товарищами. В лагерь просочился слух, что известный и уважаемый адвокат Верховного суда выразил желание взять на себя защиту арестованных коммунистов в Верховном суде. Поэтому они договорились обжаловать решение городского суда при всех обстоятельствах в Верховном суде. Там-то и будет дан бой. Там каждый из них вправе ожидать справедливого, беспристрастного решения.
Договорились, что Мадс Рам первым выступит по своему делу и изложит основные принципиальные соображения. Об этом он сообщил защитнику.
Начался суд.
Адвокату Раму дали четверть часа на подготовку, после чего он предстал перед судьей Сигурдом Свенсеном, которого очень хорошо знал и на кого в своей прежней деятельности подавал жалобы.
Остальных заключенных выстроили в шеренгу перед помещением суда, чтобы их дела решать уже поточным методом.
Городской судья Сигурд Свенсен был человек отменного здоровья, красивый, шутник и весельчак. Он явился на заседание с блестящими от помады волосами, в ярком галстуке бабочкой, в лаковых туфлях и шелковых носках. Вместе с государственным прокурором и секретарем он сидел за большим столом и улыбался, распространяя в маленькой комнате аромат помады. Защитник сидел перед столом. Суд охраняло несколько полицейских. Маленький инспектор Хеннингсен присутствовал в качестве публики, представляя общественность.
Адвокат Рам начал свою речь с того, что Сигурд Свенсен не имеет права занимать место судьи. Рам не признавал его полномочий. Будучи в свое время защитником по делу рабочего молочного завода, Оскара Поульсена, Рам в качестве протеста отказался выступать, ибо тот же самый судья мешал ему выполнить свой долг и вести защиту так, как это требуется.
Судья Сигурд Свенсен с иронической улыбкой выслушал Рама. Затем очень быстро объявил свое решение.
— Поскольку не имеется фактов, могущих возбудить сомнение в полнейшей объективности судьи в данном деле, он, основываясь на параграфе 62 закона о судопроизводстве, постановляет: требование Мадса Рама о замене судьи отклоняется.
С мрачной миной государственный прокурор по особым делам протянул Мадсу Раму какую-то бумагу.
— Ваша подпись?
Рам взглянул на документ. Это было напечатанное на ротаторе обращение от 19 марта 1935 года, призывавшее оказать денежную помощь газете «Арбейдербладет», которая, как обычно, испытывала финансовые затруднения.
Обращение было подписано рядом лиц. Мадс Рам подтвердил, что на нем имеется и его подпись.
Это был один из пунктов обвинения. Второй заключался в том, что Мадс Рам прошлой осенью в городской библиотеке Фредериксберга руководил кружком политэкономии. Кружок велся с одобрения властей, никто не оспаривал его законности. Да. Мадс Рам признал, что он руководил указанным кружком. Ну и что же?
В папке Отделения «Д» содержалось
После этого обвинения Рам изложил свои аргументы, утверждая, что налицо нарушение конституции, что его арест незаконен.
По параграфу 71 конституции судьи могут руководствоваться только законом. Из этого вытекает, что они не имеют права исходить из решений правительства, противоречащих закону, и не могут судить, руководствуясь законом, противоречащим конституции.
Мадс Рам говорил неторопливо и внушительно. Судья Сигурд Свенсен и государственный прокурор слушали его с явным нетерпением.
Когда Рам кончил, судья приказал его вывести. Он прождал десять минут, какового времени судье хватило, чтобы продиктовать решение суда о том, что закон против коммунистов принят на основании конституции и не противоречит оной. Следовательно, нет оснований для освобождения заключенных. После того как Мадс написал обжалование в Верховный суд, он снова был водворен в тюрьму.
— Следующий!
Следующего втолкнули в комнату, и очередь подвинулась вперед. Приблизительно через три минуты его вытолкнули и взяли под стражу как законно арестованного.
— Следующий!
Суд работал быстро. Никому не дали произнести и слова в свою защиту. Ни один протест против подтасованных сведений не был принят во внимание. Официальный защитник молчал.
Судья, улыбаясь, с явным удовольствием оглашал решение суда о заключении коммунистов под стражу и одновременно чистил ногти перламутровым ножичком.
— Желаете подать апелляцию в Верховный суд? Пожалуйста.
— Следующий!
Небольшая заминка произошла, лишь когда в комнату втолкнули депутата фолькетинга.
— Выньте руки из карманов! — строго приказал судья и на мгновение перестал чистить ногти.
Установив личность арестованного, судья начал диктовать решение.
Депутат запротестовал. Он ссылался на конституцию, по которой депутат не может быть арестован без решения парламента. Его арестовали без согласия на то парламента, а другим представителям партии силой помешали выполнить их функции. Параграф 42 конституции гласит: «Ригсдаг неприкосновенен. Посягающий на его безопасность и свободу, отдающий или выполняющий подобный приказ виновен в государственной измене». А параграф 56 конституции гласит: «Ни один депутат ригсдага не может быть обвинен или подвергнут тюремному заключению без согласия парламента, членом которого он является».
— Я протестую против правового нарушения, совершаемого судом! Прошу мой протест занести в протокол!
Защитник, до той поры молчавший, попытался тихо уговорить своего клиента не поднимать этого вопроса. Ему следует подумать о том, в какое неприятное положение он поставит ригсдаг, напомнив о своей парламентской неприкосновенности, каковой его все равно лишат.
Судья и государственный прокурор шепотом обменялись мнениями, и судья строго предложил взять протест обратно. Ригсдаг поистине окажется в чрезвычайно неудобном положении в теперешнее трудное для страны время, будучи вынужден принять официальное решение о выдаче депутатов. Следует уберечь парламент от этой неприятной обязанности. К тому же вряд ли интернирование следует ставить на одну доску с заключением.