Замок грез (Замок мечты)
Шрифт:
— О чем вы там говорите? — окликнула их Касси с дивана. — Вы словно забыли, что я здесь. Если вы с такой горячностью спорите обо мне, то я тоже хочу принять участие в этом споре.
Брэден прошел к ней и, подсев на диван, взял ее за руку.
— Дорогая, я собираюсь сейчас же послать за доктором Ховеллом. Я хочу, чтобы он осмотрел тебя.
Ее глаза испуганно расширились.
— Ты думаешь, я… больна?
— Не знаю и хочу выяснить это. — Он ласково потрепал ее по щеке. — Ты худеешь, плохо спишь, а сегодня даже потеряла сознание.
— Я тоже так думаю. — Громкий голос Перкинса раздался из дверей, где он стоял с только что принесенными чистыми салфетками. Не обращая внимания на ошеломление Брэдена и Чарлза, он прошел к Касси и, смочив салфетку, заботливо приложил ее к ее лбу. — Ну вот, ваша светлость, — пробормотал он, — так-то лучше. — Он забрал смятую салфетку из рук Касси и ободряюще улыбнулся. — Помните того джентльмена, который осматривал вас, когда вы только прибыли в Шербург? Алфред Ховелл — очень знающий, добросовестный доктор, он лечил родителей его светлости и знает вашего супруга с пеленок. Я уже послал за ним. — Он выпрямился и, повернувшись к Брэдену, замер, внушительный и напряженный. — Что-нибудь еще, ваша светлость?
Брэдена так и подмывало напомнить старику, кто в доме хозяин, но он в конце концов решил простить ему эту дерзость, понимая, что она обусловлена беспокойством о Касси.
— Нет, Перкинс, — сухо ответил он. — Вы прекрасно позаботились обо всем. Можете идти.
— Да, ваша светлость, — с достоинством ответил дворецкий. — Я сообщу вам, когда доктор Ховелл прибудет.
Касси проводила его взглядом, затем с беспокойством посмотрела на мужа, пытаясь угадать, насколько крепко он рассержен.
— Брэден, пожалуйста, не сердись на него. Он тебя очень уважает. Просто он питает нежность ко мне, и поэтому…
Брэден удивленно приподнял брови.
— Одним словом, меня он уважает, а любит тебя. Так? Касси, обрадованная тем, что муж так быстро понял ее, кивнула:
— Ну конечно. — И тут же прикусила губу, сообразив, что сказала. — Ну, то есть… я имела в виду…
Брэден почувствовал прилив нежности в груди. Как прелестна, как прекрасна его жена в своей искренности, ему остается только мечтать о том, чтобы все вокруг были столь же безыскусны в своих проявлениях, как она.
Он притянул ее к себе, зарылся лицом в ее волосы и прошептал:
— Я знаю, милая. — И затем, встретив печальный взгляд Чарлза добавил уже громче, словно принося клятву ему, ей, себе: — Мы преодолеем это, Касси. Я обещаю, обязательно преодолеем.
— Я бы хотел, чтобы вы поподробнее рассказали мне о ее снах. — Алфред Ховелл потягивал бренди, задумчиво наблюдая за Брэденом, беспокойно расхаживавшим из угла в угол.
Брэден, остановившись, резко повернулся к нему:
— Разве Кассандра не рассказала вам? Ховелл пожал плечами.
— Очень мало. Во время осмотра она почти все время молчала, а когда я спрашивал ее впрямую, отвечала односложно. По тому, как она держалась, а она была очень нервозна, словно ожидая какого-то подвоха от меня, я понял, что этот разговор неприятен ей.
— Это неудивительно, Алфред, — с горечью сказал Брэден. — Вы же помните, в каком состоянии она пришла сюда, и знаете причину этого. Она избегает любых разговоров о своей прежней жизни, ей трудно вспоминать об этом.
Лицо дородного пожилого Алфреда Ховелла исказила гримаса отвращения. Он слишком хорошо помнил, в каком виде он нашел герцогиню в первый свой визит к ней. Тогда, бинтуя ее ушибленные ребра, промывая бесчисленные царапины и раны на ее теле, он содрогался от гнева и омерзения при мысли о ее отце. Каким подонком нужно быть, чтобы поднять руку на свою дочь, спрашивал он себя. И еще он помнил, как в прошлый раз он испытал облегчение, думая, что девушка теперь навсегда избавлена от домогательств Грея.
Но, видно, он ошибался.
Долгое молчание Ховелла встревожило Брэдена.
— Вы уверены, что она здорова? — спросил он. Ховелл вздохнул:
— Я уверяю вас, мой друг, ваша жена здорова. Я не нашел у нее физического недуга, который мог бы вызвать этот обморок.
— Вы говорите, физического недуга? — уточнил Брэден. — Да.
— А как насчет… Видите ли, Алфред, Касси боится, что она сходит с ума, — медленно произнес Брэден, внимательно следя за реакцией доктора.
Тот покачал головой:
— Мой опыт говорит, что человек, считающий себя сумасшедшим, на самом деле таковым не является. Зато тот, который демонстрирует странности в поведении и при этом настаивает, что он совершенно здоров, вот такой человек — наиболее вероятный кандидат в безумцы.
Брэден молчал, глядя в пол и задумчиво потягивая бренди. Наконец, как-будто приняв решение, он поднял голову и посмотрел на врача.
— Алфред, мы с вами знакомы уже много лет, — начал он, тщательно взвешивая каждое слово.
— Да, я знаю вас с детства, — подтвердил доктор.
— Вы знаете, что я по природе своей реалист и не склонен придавать значения пустым фантазиям или смутным догадкам. Однако сейчас я твердо убежден, что нъшешнее состояние Касси вызвано ее ночными кошмарами. А они, в свою очередь, Являются следствием какого-то ужасного события, которое было в ее жизни, но не отложилось в памяти.
Ховелл с непроницаемым спокойствием выслушал Брэдена, допил свой бренди, поставил пустой бокал на стол.
— Проблема Кассандры не в том, что она не помнит, — сказал он наконец, — а в том, что не может вспомнить. Запоминание — это непроизвольный процесс сохранения в памяти прошлого опыта, а воспоминание — это активный поиск этого опыта. Вот где кроется проблема, Брэден.
Брэден, приготовившийся дать отпор скептицизму Алфреда, был немало удивлен его речью.
— Вы сами придумали эту философию? Доктор улыбнулся:
— Да нет. Эта, как вы выражаетесь, философия идет от Аристотеля, жившего более двух тысяч лет тому назад. Но я целиком разделяю ее.